— Насчет змеи — согласен, — вставил Ковалев.
— Выходит, женщина, чей родовой знак вырезан на черепе, — сарматская царица, верховная жрица Богини-Матери или иного бога, о котором можно только гадать на кофейной гуще. Сведений о сарматах маловато… Чего смотришь?
— Ну ты даешь, — покачал головой Виктор.
— Со мной так бывает. — Макар снова погрустнел.
— Может, скажешь и имя царицы? — осторожно поинтересовался Ковалев.
— Нет. Имени не скажу. Не знаю. Хотя могу предположить, что она одно время служила наемницей на Великом шелковом пути.
— Вот это девушка! Но, черт побери, Холмс, как вы узнали? — Виктор притворно шлепнул себя по лбу.
— Элементарно, Ватсон, — подыграл ему Макар. — Вы невнимательно слушали. Я с самого начала сказал: череп протоцератопса из пустыни Гоби в Монголии.
— А! Да-да-да!
— Скифы и сарматы нанимались в охрану караванов, идущих Шелковым путем. Часть их пути проходила через Монголию.
— И что с того? Череп еще откопать надо.
— В Гоби иногда ветры выдувают целые скелеты и гнезда, полные окаменелых яиц. Собирай не хочу. Огромные кладбища динозавров просто лежат на поверхности.
— Ни фига себе-е-а-а! — Виктора неумолимо потянуло в сон, и он зевнул.
— Их открыл один советский палеонтолог — Иван Антонович Ефремов. После он стал знаменитым фантастом.
— «Туманность Андромеды», — вспомнил Виктор, потирая слипающиеся глаза. Лекция друга подействовала на него лучше всякого снотворного.
— Ты бы прилег, Витек, — предложил Макар. — Не ровен час, свалишься.
— Я на диванчик, — прокряхтел Виктор, поднимаясь с табуретки. — В дом.
Ковалеву уже было все равно, что приснится и в каких количествах. Он хотел спать, очень хотел спать.
Глава 13
Сон второй — Посейдон и Медуза
Я так много мечтал о тебе,
Я так много ходил, говорил,
Я так сильно любил твою тень,
Что теперь у меня ничего от тебя не осталось.
Одно мне осталось: быть тенью в мире теней,
Быть в сто раз больше тенью, чем тень.
Чтобы в солнечной жизни твоей
Приходить к тебе снова и снова.
Роберт Деснос
Виктор во сне поднимался по лестнице следом за человеком в камуфляжных брюках. Он знал, кто это, но в тот момент его внимание сосредоточилось на другом. Ковалев глянул вниз с лестничной площадки и понял, где находится. Старая усадьба. Вот мозаика на полу, слева бар, справа магазин. Именно разноцветная картинка из стеклышек привлекла его: голова красивой женщины с закрытыми глазами, лицо обрамляют темно-русые пряди, в которые вплетены золотые змеи.
Виктор пригляделся внимательнее и, как часто бывает в сновидении, изображение стало плыть, словно водяная рябь, освещенная солнцем, побежала по мозаике. Ковалев склонился вперед, крепче вцепившись в деревянные перила. Солнце ослепило его.