Курганник - Николай Васильевич Немытов

Курганник

Курганник — степная птица. Курганник — вор, грабящий захоронения. Курганником в селе Гостра Могила зовут кузнеца Макара Зотова. Про него ходит много небылиц: знает Макар, где спрятал свое сокровище помещик Шпарь, якшается он со Степной Хозяйкой, водит за собой волчью стаю, вожака которой убил… Когда в село приезжает Виктор, старый друг Макара, становится ясно, что не все байки о Курганнике — выдумка. Что лежит в кургане Рытом? Где местные конокрады берут лошадей? Куда исчезает сельский дурачок Волоха? Кто гуляет ночами на склонах кургана: Степная Хозяйка или сельская ведьма? Спросите Курганника, и он ответит — если, конечно, вы хотите узнать правду…

Читать Курганник (Немытов) полностью

Пролог


Клинок медленно остывал. Темнота легла на кромку лезвия, будто окружающие сумерки проникли в саму сталь и постепенно просачивались в нее, жадно поглощая малиновый свет. Очень скоро можно было лишь угадать густо-малиновый отблеск в глубине металла. Кузнец рассек клинком воздух, прислушиваясь к звуку, поднес его к лицу. Наборное лезвие будто вновь обрело силу, глубинный огонь на мгновение вспыхнул, и три «креста», три слоя стали четко обозначились.

Как и было задумано. Теперь следует остудить клинок на воздухе, довести лезвие и сделать рукоять — кузнец держал будущий ятаган за хвостовик, обмотанный тряпкой. Усталость навалилась на плечи, высыхающий пот стянул кожу. После нескольких часов, проведенных у горящего горна, жаркая августовская ночь казалась прохладным родником, омывающим тело.

— Что-то мы сегодня загуляли, — пробормотал мастер, оглядывая сонную округу.

Время длилось к полуночи, в селе гасли окна, лениво тявкали собаки, и с гулким эхом проносились по далекой трассе запоздалые машины. Тьма вступала в свои права.

Кузнец взглянул на россыпь звезд над головой, улыбнулся. Хватило сил проработать весь день, чтобы довести, наконец, клинок до ума. Не первый, не последний. Отковав однажды хороший ятаган, мастер принялся пробовать новое сочетание сталей, закалок, форм лезвий и заточки режущих кромок. Были неудачи, но из нескольких поделок получилось два отличных клинка. Второй он сейчас держал в руках.

Мастер повернулся к двери кузницы и замер — что-то с треском порвалось, будто силач рванул старый брезент. Послышалось или нет? После звона наковальни и стука молота в ушах еще немного звенело.

Звук повторился, и вокруг кузнеца стала сгущаться тьма. Во время работы он не включал в кузнице свет, чтобы было хорошо видно нагрев заготовки, а теперь и вовсе воцарился эбонитовый мрак. Еще горячие угли налились алым, и кажется, не огонь это вовсе, а злые глазки смотрят на мастера, оценивают, пылающий рот растягивается в усмешке.

Кузнец хотел вздохнуть, но грудь сдавило то ли от нахлынувшего страха, то ли накрывший с головой пронзительный холод не давал двинуться с места. Пространство сжалось до размеров сердца в груди, нахлынувшее вдруг отчаяние готово было перерасти в панику, рот открылся для крика…

Вновь треснуло. Кузнец оглянулся — еле смог повернуть голову, мышцы одеревенели. В густой тьме за дорогой, разрывая степной дерн, поднимались тени. Алые огни бродили по их силуэтам, открывались горящие красным глаза. Нежить оглядывалась, словно кого-то искала, а завидев кузнеца, двинулась к нему. С расстояния трех шагов мастер смог рассмотреть: скелеты, переплетенные травой, сыпля комьями земли, топали на сгнивших ногах, как на ходулях. Но страшили не сами костяки, а те злые алые глазки, глядящие на кузнеца из старых черепов, мелькающие среди проломленных ребер.