— Чему тут улыбаться?!
— Тихо-тихо. Это были трилобиты — такие древние мокрицы, большие мокрицы.
— С глазами?
— Ага. Были и такие. А про скалу что-то спрашивал?
— Ну да! Только ты опять ржать начнешь.
— Не буду…
— Вот опять! Ты опять улыбаешься!
Зотов достал из рюкзака бутылку с водой, протянул Виктору. При виде воды Ковалев понял, как мучает его жажда.
— Скала там была черная, — отдуваясь после жадного глотка, продолжил Виктор. — Очень похожа на хребет какого-то зверя или изогнутую спину с гребнем.
Макар задумчиво потер обгоревший на солнце нос.
Синяя тетрадь:
«Откуда произошло название „Гостра Могила“?
Разбирать происхождение названий — очень интересное занятие! Вот взять, к примеру, наш поселок типа городского Гвардейское, он же станция Остряково, он же Сарабуз. Последнее название, согласно переводу с татарского, означает „Желтый Лед“. Но если перевести с санскрита: сара — течь, вода; бус — туман. Получается „Текучий Туман“ или „Туманная Вода“, что более соответствует истине. Иногда только над рекой стоит плотный туман.
Гостру Могилу татары называют Сюйрюмзар — дословный перевод с тюркского: сюйрю — острый, островерхий; мезар — могила. Но есть еще вариант названия: Сюйряйлык — „Острая Грива“. Найти аналогичные слова на санскрите мне не удалось. Возможно, просто не располагаю достаточной информацией».
Теперь понятно происхождение названия. Вероятно, в старину кто-то, подобно Виктору, попал в далекое миллионолетие и видел черную скалу, похожую на спину чудовища с острым гребнем.
— А ты молодец, зема, — похвалил Зотов друга. — В такую передрягу попал… Не каждый выдержит.
— В принудительном порядке, — буркнул Ковалев. — Пришлось выкручиваться.
— Я и говорю: молодец. Однако вернемся к нашим баранам. Вона в кучку сбились.
Парни остановились чуть в сторонке от друзей. Изнуренные жарой, испуганные жуткой смертью вождя, перепачканные копотью.
— Что замерли, бойцы? — насмешливо спросил Зотов. — Или дорогу показать?
Ребята не ответили. Петр Баширов подошел к Макару. Он потерял свои зеркальные очки, покрылся копотью и пылью, пот тек по лицу, оставляя светлые дорожки, словно Петр совсем недавно плакал. Однако сдаваться парень не собирался. Упрямство держало его в узде.
— Мы еще встретимся, кузнец! — заявил он, сжимая кулаки. — И тогда разберемся конкретно!
Душевное равновесие, достигнутое молитвой, развеялось. Макар сердился на Витька с его неудержимой тягой к симпатичным девкам, на Сивого, на этого бестолкового мальчика, которого угораздило влюбиться в Любку. А ведь очень скоро может случиться так, что кузнецу понадобятся все силы, произойдет то, к чему он долго готовился, и всех этих людей с их желаниями и претензиями в планах Зотова не было.