Позади послышались шаги. Эльга обернулась: к ней приближались несколько отроков и Мистина. Позади воеводы шел Лют, а за ним Велеб – немного невыспавшийся, но бодрый.
– Ты поел? – Эльга шагнула навстречу Велебу.
Она сама поднялась чуть не в темноте, разбудила служанок и велела сварить кашу с салом. Такую, чтобы сил хватило на весь день – дальше соперникам станет не до еды.
– Благо тебе буди, – Велеб поклонился. Он попытался поесть, но охоты не было.
– Я велела тебе собрать с собой: там хлеб, яйца, сало, репки печеные. Может, будет случай присесть, поесть… Да и для камня…
Велеб еще раз поклонился. Он оценил ее заботу, но думать о еде сейчас не мог.
– Все проверил? – Лют нахмурил пушистые ровные брови. Он сам не выспался и даже еще не причесался, но Велеб был его человеком и он первый за него отвечал. – Ничего не забыл? Кремень? Нож? Обувь в порядке?
– Гусли не берешь? – улыбнулся Мистина.
Эльга взглянула на него. Когда пятнадцать лет назад Мистина отправлялся в дремучий лес с точно такой же целью, у него с собой были не две печеных репки, а четверо парней и полный набор оружия. Велеб не брал ничего, кроме поясного ножа – таков был порядок. Благожит поклялся ей перед вот этими богами на площадке, что схватки будут – если будут – обрядовые, без кровопролития, и отрок, даже неудачливый, вернется живым и невредимым. Если только он не разгневал чем-то богов… Но что именно отрокам предстоит преодолеть, он не открыл – сие тайна. Настаивать не имело смысла: в каждом роду священные тайны блюдут крепко. Оставалось лишь уповать на удачу.
Подошли две Эльгины служанки. Деяна несла кринку, Ржанка – мешочек. Эльга вынула из мешочка серебряную чашу размером с две сложенные ладони – округлую, без подставки, вызолоченную изнутри, а снаружи покрытую чеканным варяжским узором. Деяна налила в чашу пива из кринки, и Эльга кивнула Велебу, приглашая подойти.
Они встали друг против друга у ворот городца, на самом высоком месте, откуда далеко было видно округу – ближний луг и дальний лес, куда предстояло идти. Эльга взглянула на восточный край неба, впитывая взором свет встающего солнца, потом опустила его в ярко-золотое нутро чаши.
– Вручаю тебе чашу сию, – двумя руками она подала чашу Велебу, – и силой рода моего, памятью Олега Вещего, мощью богов заклинаю: да пребудет с тобой удача! Да бегут враги от тебя, как нечистики от грома Перунова, да наградят тебя счастьем Заря-Зареница и мать сыра земля!
Она поднесла чашу к губам, потом подала Велебу; он принял и тоже приложился. Затем наклонился к Эльге, она взяла его двумя руками за голову и поцеловала в лоб. Удача божественной крови жила в ней от рождения и не раз уже сказывалась; ее долг княгини и матери состоял в том, чтобы наделить ею Велеба, будто сына.