Огороди светлым солнцем,
Обтычь звездами частыми,
Освети ясным месяцем.
От прирозов, от прочи, от прикосов, от изурока,
От ведьмы киевской, от совы дунайской!
Что с земли пришло – в землю поди,
Что с воды пришло – в воду поди,
Что с ветра пришло – на ветер поди,
Что от злого человека пришло – на него пади!
Но вот шествие обошло селение по кругу; соха замкнула борозду возле того же чура. Девушки оставили лямки и взялись за лопату. Женщины проворно спутали козочке ноги. Толкун-Баба подошла с длинным ножом: рукоять у него была костяная, а верхняя часть черена раздваивалась и образовывала подобие бараньих рогов, загнутых на две стороны. Козочку уложили к подножию чура, там, где смыкались начало и конец борозды. Толкун-Баба перерезала ей горло, побрызгала кровью на подножие столба. Девушки вырыли яму. Раздавался стук: под рыльце лопаты, окованное железом, попадались старые кости и еще что-то твердое – останки таких же обрядов, проведенных в былые года прежними коленами Хотимирова рода.
Козью тушу и две стрелы зарыли, яму засыпали. Девять марушек во главе с Толкун-Бабой встали полукругом, в своих белых сорочках и свитках образуя земное подобие светлого месяца. Распущенные длинные волосы обливали станы, будто лучи.
Обошла козочка вокруг нашего дворушка,
Сидит себе на воротах в червонных чоботах,
С огненным мечом, с долгим копьем,
Что доброе – пропускает,
Что злое – прочь отгоняет! —
закончила Толкун-Баба свои чары, и все девять посредниц поклонились на четыре стороны.
Луна скрылась, небо посветлело. Закончив свое дело, белые тени так же неслышно удалились по тропе через луг. Днем Благожит пошлет отроков с дарами к Перунову камню – благодарность тому свету за покровительство и защиту.
Яра, как старшая из дев, шла третьей с конца. На середине луга она оглянулась. В веси было тихо, тын Хотимирля темнел на светлеющем небе. Выглядел он высоким – по сравнению с полузарытыми в землю низкими избами с их дерновыми и соломенными кровлями, – и неприступным. Но Яра знала: явись сюда враги, истинной защитой всей Хотимировой чади станет та «каменная стена», что выстроена чарами. А без помощи богов и чуров никакие твержи не спасут.
* * *
У подножия столба еще виднелись следы недавней копки земли, когда через несколько дней к Благожиту явились усталые и встревоженные вестники – два отрока из соседней к востоку, Велесинской волости.
Благожита вестовщики застали в поле: дождавшись полнолуния, сеяли поздний овес. Столь важное дело прерывать нельзя, и пришлось обождать, но Благожит приметил у края поля Вересеняка и Ночву, а с ними еще двоих отроков – в тех годах, когда присматривают невест. Лица их Благожиту показались смутно знакомыми, но он лишь посматривал на них с беспокойством, сердцем чуя – не к добру эти нежданные гости.