— До Головешки вам далеко.
— Какой головешки?
— Неподдающийся тут у нас один есть, —объяснил Горшков, — воровать мы ему не даём, воспитываем его. Но воровать он умеет. По чужим карманам лазает ничего, квалифицированно. Маленький он, чернявый и умываться не любит — отсюда и кличка его. Чисто, говорю, работает. Прямо скажем, вам до него далеко. Ни в какое сравнение с ним не годитесь.
— Простите, — оскорбился Григорий Васильевич, — я артист, и сравнивать меня с карманником… странно!
— Обидчивый вы народ, артисты, — укоризненно проговорил Горшков. — Чуть что — сразу и обижаться. Головешка тоже артист. Своего рода. Уж какой я специалист по карманникам, сколько я их видел, а твёрдо заявляю: у этого руки золотые. Как у вас. Но талант свой Головешка людям во вред использует. Потолковали бы вы с ним, гражданин артист-фокусник: может, он в цирке пригодится.
— Нет, нет, странно вы рассуждаете, — пробормотал Григорий Васильевич. — По-вашему, получается, что он фокусником может быть, а я — карманником?
— Нет. Карманником куда сложнее. Требований тут больше. Тут знания нужны, опыт. Надо, чтобы совести не было. Тунеядцем надо быть. А самое главное, — Горшков поднял вверх указательный палец, — быть готовым на любую подлость.
— Сравнение с жуликом — это оскорбление, — перебил словоохотливого милиционера Григорий Васильевич.
— Я на посту и никого оскорблять не имею права! — в свою очередь обиделся Горшков. — А вам я советую с Головешкой познакомиться. Не пожалеете. Может, и он вас кой-чему научит для фокусов. А вы, может, и направите парня на путь истинный, то есть трудовой путь. Пусть хоть в цирке, да работает.
— Я буду на вас жаловаться! — совсем рассердился Григорий Васильевич. — Вы думаете над тем, что говорите? Что это значит: пусть хоть в цирке, да работает? По-вашему, моя работа — работа артиста цирка — ерунда?
— Что вы! Не совсем, конечно, ерунда, — ответил милиционер, — но… не то, конечно. Вот вы чернильницу на моих глазах проглотили, ручку с железным пёрышком в ухо себе воткнули, из другого уха вытащили. А зачем? Кому и какая польза от этого? Цирк! — с презрением продолжал Горшков. — Обезьяна на гармошке играет. Что за намёк? Медведи на велосипедах гоняют! Что этим хотят сказать? Клоунов развели — живот заболит на них смотреть, а толку? Или один гражданин возьмёт гражданку за ногу и давай в воздухе крутить! А она ему потом ногами на голову встанет! Это что, детям пример? Да? Зачем это, спрашиваю? К чему? Народ за это деньги платит. Уж лучше бы в кино сходили. Или в театр. Подросли бы культурно, умнее бы стали.