Замыкают список коммерческие училища — находящиеся в ведении министерства финансов, платные и позволяющие поступать в коммерческие институты или высшие технические учебные заведения. Также около двух с половиной сотен, около пятидесяти пяти тысяч учащихся, включая десять тысяч девушек.
Коммерческие училища были ЕДИНСТВЕННЫМИ, допускавшими совместное обучение. В начальную школу девочек просто не брали, а для высших сословий имелись женские гимназии и прогимназии, институты благородных девиц, епархиальные училища (только для дочерей священников, все остальные принимаются на платной основе) и мариинские женские училища — аналог городских училищ для девочек. Высшими женскими учебными заведениями являлись фребелевские курсы (готовившие дипломированных воспитательниц для дошкольных учреждений), высшие педагогические курсы и открывавшиеся при университетах высшие женские курсы.
Для мужчин же была открыта дорога в университеты. О, университеты, блеск и слава системы российского просвещения! Их в России было ровным счетом десять штук: Московский, Харьковский, Казанский, Санкт-Петербургский, Томский, Киевский, Новороссийский (в Одессе), Варшавский, Дерптский и Гельсингфорсский. Факультетов — четыре: историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский. Последнего не было в Одесском и Петербургском университетах, зато второй имел факультет восточных языков. В Дерптском существовал богословский факультет для подготовки пасторов евангелическо-лютеранской церкви. Единственным этот богословский факультет был потому, что во всех остальных университетах на всех факультетах в обязательном порядке изучались богословие, церковная история и действующее церковное право.
Всего — тридцать шесть тысяч студентов, из них в Московском девять тысяч и в Санкт-Петербургском — семь. А всего высших учебных заведений насчитывалось около шестидесяти штук, студентов в них числилось под девяносто тысяч.
6.
Эта цифра была ничтожна. Она не обеспечивала потребностей страны в кадрах специалистов — однако беспрерывно плодила лишних людей, досконально разбиравшихся в делах Европы и совершенно не понимавших страны, в которой они живут. Но при этом горевших жаждой власти и желанием осчастливить весь народ разом. "И пусть никто не уйдет обиженным!"
Когда двадцать один год спустя эти фанатики дорвутся, наконец-то, до власти, благодарное отечество наградит их — за все старания — пулей в лоб или штыком в брюхо. Потому что надо ЗНАТЬ, в какой стране революцию делаешь!
И знать — что такое революция! Любая революция!