Ветер рвет черный флаг на фоне пасмурного неба. Андрей, брат Мухи и клиент несут два паруса к воде. Муха прикручивает парус. К нему подходит Джонни и протягивает стодолларовую купюру.
— Че? Продул? — ухмыляется Муха и подозрительно смотрит на Джонни.
— Да, — спокойно говорит тот.
— Я же говорил, — Муха не уверен в своем торжестве.
— Да. Ты оказался прав, — так же спокойно говорит Джонни и, достав из кармана фляжку с коньяком, выпивает ее всю залпом, не целясь, кидает ее точно в мусорное ведро и направляется к ангару. В ангаре Джонни снимает парус. К нему подходит Андрей.
— Привет, Джонни. Что за дела? Ты работать собираешься?
— Привет. Да. Вот. Пришел работать. А че? Клиент есть?
— Фу! Иди проветрись. К обеду еще приедет группа. Че нажрался-то?
— Так. Тошнота жизни. Хорошо. Возьму дневных.
Джонни идет с парусом к воде, крепит его к доске.
Муха с удивлением следит, как на пляж выезжает полицейский минивэн.
Паруса все дальше уходят с море. На пляже остается Муха и Джонни.
Трое полицейских с автоматами и собакой выходят из машины. Они подходят к Мухе.
— Приветствую, — говорит Следователь. — Следователь Артем Передрий. А где тут у вас некто Джонни? Он же Марк.
— Здрас-сте вам, — говорит Муха и, бросив тревожный взгляд на Джонни, спрашивает: — А че такое?
— Да ниче. Где Джонни, он же Марк? Марк Даркман.
— Да вот, — Муха подбородком показывает на Джонни, который уже поднимает парус. Передрий жестом зовет коллег и идет к воде.
— Пошли!
Полицейские останавливаются перед самой водой.
— Идите в воду! — орет на них Передрий. — Че остановились? Девочки карамельные? Идите, мать вашу!
Собака лает.
Кинолог гонит ее в воду.
Все кричат.
— Стой! Иди сюда!
Джонни идет под парусом и думает, что, наверное, вчера он израсходовал всю энергию удачи, когда кидал стальной прут в почки маньяка. И Джонни становится все равно.
Один из ментов палит из автомата в небо. Только когда пуля простреливает парус, Джонни роняет его и, развернувшись, пешком идет к берегу. На него набрасываются все — полицейские и собака. Эта ненужная возня случается на мокром песке.
— Руки! Сука! — орет опер.
Вскоре Джонни мокрый, в порванной футболке лежит на песке.
Следователь Передрий садится на корточки и заглядывает в глаза так, как стоматолог заглядывает в рот, прежде чем выдрать зуб.
— Приветствую. Вы — Джонни? Он же Марк.
— Да. Марк. Марк Даркман, — говорит Джонни и думает о том, что его настоящее имя за это время стало ему посторонним. Просто звуком, и он удивляется тому, что полицейские готовы арестовать имя. Имя, от которого он отвык.