— Будь счастлива! — говорит Джонни, понимая, что тайны раскрыты.
— Буду! — Малышка забирается в вагон.
В ее глазах, блестящих от слез, отражаются фонари вокзала и яркие южные звезды. И чувство счастья смешалось с чувством отчаяния. Так, наверное, чувствовал себя Икар, делая первый шаг со скалы.
Она последняя.
Они всегда тянут до последнего. Все. Словно эти минуты что-то изменят. Джонни не любит этих прощаний. Это уже неинтересно. Ему уже все ясно, он делает это только из вежливости: у сказки должен быть финал. Красивый финал. Органза должна сверкать до последнего.
Малышка понимает это. И у нее хватает ума не целовать Джонни на прощание. И он благодарен ей за это.
Поезд медленно трогается. Как во сне. Неслышно и почти незаметно, просто вдруг оказывается, что вагон плывет в пространстве, словно два слоя мира скользят, сдвигаясь во времени. Время Малышки отныне начинает стучать без Джонни.
Джонни стоит неподвижно, а поезд медленно увозит женщину в ее отдельное от Джонни будущее. Пятнадцать вагонов отпускников возвращаются в Москву. Лежа на полках, сидя за столиками, они достают свои пироги, кур, помидоры и начинают наполнять загоревшие тела топливом, для того чтобы потом производить события. Продуцировать жизнь. Это и есть ее единственный смысл. Именно поэтому, как ни мерзок нам Каин, он будет вечен. Авель провоцирует Каина слабостью, Авель разрешает Каину стать злодеем, чтобы сдвинуть колесо мира. Полководец разрушает город, чтобы Архитектор мог начать его строить.
Говорят, что жизнь — это способ существования белка. Возможно, но главное не это. Все живое планирует и производит события. Даже бактерии. Они хотят есть и размножаться, они производят события — рождение и смерть.
Несомненно, мироздание — это всего лишь гигантский мозг, а звезды — это генераторы идей, они управляют планетами, а уже планеты генерируют судьбы живых для того, чтобы живые могли создавать события. Проектировать и создавать. Так мир отражается сам в себе, так боги спускаются на землю.
Событие завершено. Малышка увозит в себе яйцо новой судьбы, оплодотворенное страстями Джонни.
Джонни смотрит на уходящий поезд и чувствует, как сдвигается слой пространства. Поворачивается карусель мира, и скоро откроется другая картинка. И обрывки золотых ниток падают на платформу. Никто не видит их, кроме Джонни. Никто-никто.
Соня. Могла бы увидеть Соня.
Наверно, поэтому Джонни вспоминает о ней. Грустной гиацинтовой нотой звучит имя Сони внутри у Джонни.
В вокзальном буфете он выпивает шот коньяка для бодрости и уходит жить дальше.