– Ну вот, – сказала Мину, опуская последнюю полоску муслина в миску с уксусной водой. Вода немедленно порозовела от крови. – Не думаю, что будет заражение, рана неглубокая.
Мадам Нубель сидела в невысоком кресле в помещении лавки, ноги ее были укрыты одеялом из конского волоса. Мину заперла дверь и закрыла ставни. До сих пор их никто не потревожил.
– Чтобы такое да посреди бела дня случилось в Бастиде! Нет, у меня это просто в голове не укладывается!
– Думаю, это была случайность, – отозвалась Мину, тщательно подбирая слова. – Хотя то, как вел себя этот капитан, достойно всяческого осуждения.
– Мир сошел с ума, – вздохнула мадам Нубель, передернув своими пухлыми плечами. – Но как гордилась бы тобой твоя матушка! Ты проявила недюжинное мужество. У Флоранс всегда был твердый характер. Она всегда поступала правильно.
– Любой на моем месте поступил бы точно так же.
– Вот только, кроме тебя, на помощь мне не пришел никто. Люди в наше время думают только о своей шкуре. Впрочем, я их не виню. – Она покачала головой. – Так ты говоришь, месье Санчес приглядывает за моим домом?
– Приглядывает. И Шарль с ним вместе.
Мадам Нубель вскинула брови:
– За Шарлем самим пригляд нужен, какая уж от него помощь.
– Постарайтесь не волноваться, – сказала Мину, складывая окровавленный муслин, чтобы отнести его домой, где Риксенда отбелила бы его и выстирала.
– Как поживает твой отец? – спросила мадам Нубель. – Я уже несколько недель его не видела.
Мину совсем уже было собралась уклониться от ответа на этот вопрос, сменив тему, как делала по обыкновению, но потом передумала. Ей не хотелось быть непочтительной дочерью, но и поговорить с кем-нибудь по-дружески было совершенно необходимо.
– По правде говоря, хотя я никому об этом не рассказывала, я очень беспокоюсь. Из своего январского путешествия отец вернулся совершенно другим человеком. Я никогда не видела его таким подавленным – во всяком случае, с тех пор, как скончалась моя матушка.
– Он всегда черпал силы во Флоранс, – кивнула мадам Нубель. – А что он отвечает, когда ты спрашиваешь, что его гнетет?
– Иногда он отрицает, что с ним что-то неладно. А иногда говорит, что дело всего лишь в зимних холодах. Его определенно мучают какие-то болячки на коже, но до этой зимы темнота и холод никогда так на него не действовали. С тех пор как он вернулся, он ни разу не выходил за порог.
– Ни разу за четыре недели?! Даже к мессе?
– Нет, и священника к нему позвать тоже не разрешает.