Мину покачала головой:
– Уходите. А не то по вашей милости нас обоих повесят. Если солдаты поймают нас вместе, нас обоих арестуют.
– Тогда, может, вы хотя бы назовете мне свое имя, мадемуазель? Я буду бережно хранить его. Как амулет, если угодно.
Она заколебалась, потом протянула ему руку:
– Ну ладно, коль уж назвать вам свое имя мне ничего не будет стоить, я Мину, старшая дочь Бернара Жубера, книготорговца с улицы Марше.
Он поднес ее руку к губам:
– Мадемуазель Жубер. Я видел вас вчера в Бастиде. Незадолго до полудня. Вы помогли моей квартирной хозяйке скрыться от греха подальше, пока эти мерзавцы обшаривали в доме мои комнаты.
– А! Так вот почему вы вели себя так, как будто меня знаете.
– Я вас знаю, – сказал он. – По крайней мере, я знаю людей вашего склада. Чтобы бросить вызов солдатам, нужно немалое мужество.
– Мадам Нубель – наша добрая соседка, – сказала Мину, медленно отнимая у него руку. – Судярь, не будете ли вы так добры в ответ назвать мне свое имя? Это справедливый обмен.
– И в самом деле справедливый. – Пит коснулся ее щеки. – Меня зовут Пит Рейдон. Если Господь будет на моей стороне и я благополучно вернусь обратно в Тулузу – la ville rose[17], – мои двери будут навечно открыты для вас за вашу доброту. Я квартирую там в университетском квартале, неподалеку от церкви Сен-Тор.
Совершенно сбитая с толку этим разговором, Мину посмотрела ему в глаза:
– Счастливого пути, месье Рейдон.
Он кивнул, словно скрепляя какой-то невысказанный уговор. А потом исчез, так же неожиданно, как появился. Мину дождалась, когда лязгнет задвижка калитки, чтобы убедиться, что он благополучно выбрался за пределы городских стен, и с облегчением выдохнула.
– La ville rose, – прошептала она.
Послышавшиеся у нее за спиной крики стражи мгновенно заставили ее выбросить из головы все мысли о Пите и о Тулузе, и на смену им пришло чувство вины. Она совсем позабыла про Эмерика! Как она могла так отвлечься?
Мину поспешила по улице Нотр-Дам обратно, но немедленно столкнулась с Беранже и его товарищами, спешившими ей навстречу.
– Что вы делаете на улице, мадомазела? – спросил Беранже, опуская шпагу. – Объявили комендантский час. Разве вы не слышали набат?
Мину вспыхнула:
– Я знаю, но я ищу моего брата. Алис сказала, что его арестовали, и, хотя я не могу в это поверить, у Эмерика такой талант ввязываться в неприятности, что я хотела привести его домой. Ты не видел его, друг мой?
Лицо Беранже просветлело.
– Я видел его с полчаса назад, ошивался вокруг дома Фурнье. Стал плести нам какие-то небылицы про то, что он-де выследил убийцу и забрался за ним в дом. – Солдат махнул рукой через плечо. – Да только дом-то еще с начала зимы стоит заколоченный. Ну я уж сказал ему пару ласковых да отправил домой.