– Как он отреагировал? – нервничая, спросил Дима.
– Вроде заинтересовался. – Аня повела плечами. – Через час будет на месте.
Прошло только двадцать минут, а донья Пепа уже сам прискакал в отель. Заявил, что всё равно был поблизости и не смог утерпеть.
– Значит, готов заглотить наживку, – прошептал Дима. – Весь трепещет и пребывает в предвкушении.
Максим с Димой не спорил.
Глава четырнадцатая. Безысхoднoсть
Все вместе спустились из отеля на улицу. Хотели уже сесть в машину к Артуро, когда Максим предложил пройтись до таунхауса Дельгадо пешком.
– Попутно введёшь Артуро в курс дела.
Дима, вздохнув, кивнул. Не хотел лишний раз топать шесть километров по тротуарам пыльного города, однако рассудил, что Максим предложил такую прогулку не из желания размять ноги, а преследуя какие-то свои, вслух не обозначенные цели. Времени препираться не было.
– Давненько я вот так, без машины, не ходил в Буэнос-Айрес. – Артуро задорно щёлкнул хромированной «зиппо».
Прибрежный Трухильо после горного Уараса казался излишне суетливым. Всюду пищали парктроники старых машин, кричали зазывалы из проезжавших маршруток, а в редких карликовых пальмах скандалили чёрные и зелёные попугаи, чьи голоса хорошо слышались даже в дорожном шуме. Из ресторанов и магазинов неслась приторная музыка, и в каждой второй песне очередной певец непременно старался как можно более чувственно вытянуть своё пошлое «корасон» – единственное слово, которое удавалось разобрать Диме.
Аня не умолкая говорила с Артуро. Пожалуй, чересчур громко смеялась и этим выдавала волнение. Ещё и теребила пуговицы на рубашке – Дима раньше не замечал у сестры такой привычки. Вообще, если хорошо знать Аню, а главное, нарочно искать в её поведении нечто странное, можно было без труда подметить и нервозность, и страх. Однако Дима заключил, что сестра справлялась со своей ролью. Сейчас от неё требовалось всеми силами отвлекать Артуро, не давать ему перейти к расспросам. Пусть помаринуется в ожидании.
Когда они проходили возле уродливых олив, будто слепленных из расплывшихся лепёшек цемента, Максим неожиданно свернул в один из магазинчиков, торговавших керамическими репликами и прочим барахлом с национальным перуанским оттенком, а через несколько минут вышел оттуда с бесформенной тридцатисантиметровой статуэткой – что-то вроде солдата из некогда правившего в здешних местах народа чиму, наряженного в юбку и двугорбую шапку с завязочками. Аня с Димой удивлённо переглянулись, а Максим заявил Артуро, что Шустов-старший часто отправлял маме всевозможные поделки из своих путешествий.