– Он опять думает, что это я?
– Не знаю, Дим.
– И что теперь?
– Пусть побудет один.
– Ясно…
Дима с выражением недовольства и полнейшей растерянности сидел на лестнице, нервно катал по коленям трость. Аня знала, что он тут ни при чём, однако у неё не осталось сил успокаивать брата. Когда в комнате опять что-то упало, поняла, что тоже хочет побыть в одиночестве. Если и не закрывать глаза и уши, то хотя бы какое-то время не видеть ни Диму, ни Максима.
Не сказав ничего брату, отправилась вперёд по узкому коридору. В гостевом доме было много коридоров. Ещё больше лестниц – крутых и пологих, маршевых и винтовых. И все бетонные. Одни вели к внутренним площадкам дома, вторые – к недостроенной половине верхнего этажа или на крышу со стиральной машинкой и бельевыми верёвками, третьи – в подвал или прямиком на улицу. Аня подмечала двери и окна, выводившие из комнат в коридор, заглядывала в отгороженные шторкой закутки с домашней утварью и обнаруживала, что между шкафами открывается очередной проход. Наслаждалась нелепостью развешенных на потолке лампочек и стеклянных разномастных люстр. Шла всё быстрее, следила за тем, как под ногами линолеум сменяется плиткой, голым бетоном, растрескавшимся ламинатом и вновь линолеумом. Заходила в многоугольные, всегда такие разные комнаты и радовалась встречному безлюдью.
Дом, в котором они жили, именовался гостевым исключительно из-за трёх отданных под съём комнат. В остальном это был обычный дом. Он, как и большинство зданий в Уарасе, год от года разрастался многоуровневыми пристройками, каждая из которых возводилась по своему отдельному и до конца не воплощённому плану. Окончательную путаницу вносило то, что некоторые внутренние, межкомнатные, окна были заклеены цветной фотографией городского вида – первые мгновения Ане чудилось, будто она в самом деле смотрит на улицу, – а внешние окна, действительно обращённые к улице, были заложены кирпичом.
Запыхавшись, Аня остановилась. Почувствовав головокружение, села на бетонную ступеньку. Прислонилась к прохладной стене. Сказывалась высота. Сердце билось часто и глухо. Три тысячи метров над уровнем моря. Не так уж высоко – Лех располагался выше, однако тут горы давили сильнее из-за влажности и холода, а главное, из-за чересчур резкого подъёма от прибрежного Трухильо.
Нужно было выпить Димино лекарство. Узнав о предстоявшей поездке, он купил несколько упаковок «Сорочи пильс» – облаток с порошком из ацетилсалициловой кислоты, салофена и кофеина, помогавших справиться с горной болезнью. Пил их по инструкции, а два раза в день заглядывал в ближайшее кафе, приносил оттуда по три порции мате-де-коки. Чай на вынос здесь выдавали в целлофановом пакетике. В нём, словно спасённые рыбки, плавали тёмно-зелёные листья коки. Под конец Дима непременно сжёвывал их и требовал, чтобы Аня с Максимом поступали так же. Говорил, что местные жители уже много веков целыми днями жуют коку…