– Нет, нет! Уберите это! Ничего не надо! Ступайте отсюда. Я все отменяю. Слышите! Все отменяю!
Жгут уже понял, что крики, разбудившие его, не несли ему угрозы, и овладел собой. Он опустил нож. Но слова академика заставили его снова поднять оружие.
– Как ступайте? А уговор? А пятьдесят тонн зеленых? – с внешним угрюмым спокойствием, но внутренне закипая, проговорил он. – Кинуть хочешь? Да я тебя!.. – Жгут, стращая, замахнулся на академика ножом. Как всегда, когда вопрос касался денег, он из медлительного, погруженного в себя увальня превратился в напористого, жестокого вымогателя.
В этот момент резкий, тонкий визг заставил Неелова и Жгута повернуть головы. В начале коридора стояла Надя, всадив в Жгута взгляд круглых, как монеты, глаз, и истошно визжала. Рядом с ней Никита тоже, как завороженный, но молча, смотрел на человека с ножом. Детей привлек шум, они спустилась в подвал и узнали своего похитителя. С огромным ножом он пришел за ними, чтобы убить! Надя, не переставая визжать, кинулась по лестнице вверх. Мальчик остался в подвале. Тюремщик, его нож словно загипнотизировали Никиту и приковали к месту. А Жгут, перехватив нож лезвием вверх, с сосредоточенным лошадиным лицом, примериваясь, тяжело двинулся к Никите.
– Уговор есть уговор, – сказал он себе под нос.
Кровь отхлынула от лица академика.
– Никита, беги! – крикнул он. – Беги, он убьет тебя!
Старик прыгнул сзади на Жгута, обхватил руками шею и повис на нем. Лишь на секунду это задержало Жгута. Поведя плечами, он стряхнул Неелова. Академик, охнув, упал под стену и остался лежать неподвижно, уткнувшись в плинтус. А Жгут продолжил движение.
Но за эту секунду оцепенение Никиты прошло. Он взлетел по лестнице. Жгут, грохоча по ступенькам армейскими ботинками, взбежал за ним. И замер, автоматически приняв стойку для рукопашного боя. На полу передней сидел косматый рыжий орангутан Рома и угрожающе скалил клыки. Увидев человека, он привстал, громко заухал и поднял длинные передние лапы, словно тоже готовясь к кулачному бою.
– Побей его, Ромочка! – высунулась из-за колонны Надя. – Он твою Бэби убил!
«Врет, наглая, – подумал Жгут. – Гадкая девчонка выпустила зверя из клетки, чтобы натравить на меня». Обезьяна будто вняла словам подстрекательницы, глазки-пуговки на плоском сизом, как у алкоголика, лице налились свирепостью и кровью. Волосатое животное, оттолкнувшись от пола всеми четырьмя лапами, метнулось к человеку, чтобы сбить с ног, загрызть, разорвать!
Жгуту пришлось бы туго, не будь у него ножа. Он встретил летящую на него массу быстрым выпадом. Клинок проткнул рыжее плечо, обезьяна взвизгнула и отвернула в сторону. Жгут в два шага нагнал сеющего по полу кровь орангутана и ударом ноги опрокинул на спину. Борода обезьяны задралась, и Жгут молниеносно присел, чтобы перечеркнуть горло орангутана ножом. Но поскользнулся на кровавом полу и только рассек зверю сизую щеку. Закричала девчонка из-за колонны. Орангутан, скуля, улизнул под парадную лестницу.