Когда Зацепин начал говорить, он был совершенно, ледяно спокоен.
– Великий Боже! – сказал он в мерцающее небо. – Я стою на этой горе не для того, чтобы Ты заметил меня, ведь ни одна песчинка, ни один атом не ускользают от Твоего взгляда. Но как велика эта гора подо мной, так велико мое желание и моя просьба: яви милость Круглову, Зуеву и Непейводе! Они протянули руки к книге судеб и за это терпят в аду. Но Твоей мудростью книга судеб теперь роздана в миллиарды рук! За что же им страдать? Избавь их от мучений! Даже если они не достойны Твоих щедрот, ниспошли им убежище и покой ну хотя бы в этой ледяной пустыне!
Зацепин замолчал. Огненные колеса все быстрее крутились в небе. Умиротворение и радость переполняли Зацепина. Не потому, что сделан трудный шаг, что нет больше гнетущих сомнений. Блаженство иного рода росло в нем. Свет умиления и любви, затеплившийся в сердце после первых слов обращения к Богу, усиливался. В этом свете терялись очертания предметов, они будто растворялись на глазах Зацепина. Свет покоряющей любви вбирал его, топил в себе. Его захлестывала неистовая доброжелательность ко всему вокруг: к скале под ногами, к нагромождениям ледяных торосов до горизонта, к пестрому полотнищу северного сияния над головой. Из его мыслей и памяти изглаживалось все земное, суетное, что должна была заполнить огромная, бесконечная радость по имени Бог. «Все не важно, все пустое, кроме этого упоительного слияния», – будто уговаривал его сладкий голос.
Рай подчинял себе Зацепина. Он пытался удержать в голове имя женщины, но оно ускользало. С трудом он поймал его.
– Вера! – исступленно выкрикнул Зацепин. И этот крик, будто якорь, остановил его, уносимого потоком блаженства в беспамятство. Зацепин понял, что нужно, не откладывая, сделать следующий шаг. Но все-таки медлил. Он надеялся дождаться результатов своего заступничества и боялся их не увидеть.
И он был вознагражден сполна. Перед ним, в сполохах небесной цветомузыки, вдруг возник Дед – Круглое, абсолютно такой же, каким Зацепин помнил его. Круглов поддерживал одной рукой другую – распиленную на тонкие ровные ломти, роняющую капли горячей крови на лед.
– Лейтенант! – крикнул он. – Смотри в оба, сейчас остальные наши десантируются! Прикрывай!
И он по крутому склону полез вниз, чертыхаясь и разбрызгивая кровь. Зацепин с ликованием и нежностью смотрел на товарища по оружию, которого не видел четверть века. «Круглов весь в пылу борьбы. Хорошее пополнение будет для армии Неелова», – растроганно думал Зацепин.
Он не долго оставался в одиночестве. Растопырив руки, нетвердым шагом слепого на вершину ступил мужчина. На его голову по самые плечи была нахлобучена деревянная кадка. Он сдернул кадку, рассыпая землю, и Зацепин узнал Непейводу.