— Не беспокойся! — задиристо отвечал ему Кеша. — Замок Деда Мороза никто не разрушит!
— Когда разрушат замок Деда Мороза, — грозно предупреждал мальчик, — Земля расколется и люди посыплются как горох!
— Ой, — вздыхала я, — наверное, им надо что-то более хрестоматийное.
А Кеша слышать ничего хочет, до того растворился в образе!
Махнет рукой — снег идет, махнет другой — иней из рукава сыпется.
Ладно, мое дело маленькое. Его футуристические идеи я отливала в формы седых преданий, удерживая равновесие между выраженным и сокрытым, как будто это был вечный текст, до потопа надиктованный свыше и вписанный в скрижали. И диктовал его чуть ли не тот же голос, что и пророку Моисею на горе Синай.
О, какое вышло сказание, нет, это была песнь. А когда затихли ее последние аккорды и мы с Кешей перевели дыхание, то буквально в тот же миг — вот что удивительно! — на нас обрушился с телефонным звонком некий персонаж по фамилии Леонов-Раков:
— Хотя все развели великую конспирацию, — вкрадчиво сообщил он, — просочились слухи, что вы написали биографию Деда Мороза. Я предлагаю контракт: назовите сумму. Курьер привезет вам конверт. А вы ему передайте рукопись.
— …Но у меня договор с правительством Москвы…
— Устный?
— Да.
— Забудьте о нем: в короткие сроки это выйдет в роскошном переплете с золотым обрезом, огромным тиражом, двадцать процентов от стоимости книги — вам. Елка в Лужниках, елка в Кремле, в Великом Устюге — елки по всей России будут разыгрываться по вашему сценарию. Это отдельная статья оплаты. Ваши доходы будут непрерывно возрастать. Баннеры на Тверской, журналы на обложках, газеты на первой полосе дадут ваш портрет — в санях, запряженных тройкой с бубенцами, — рядом с Дедом Морозом. На здании «Известий» — бегущая строка, знаете? Там крупными буквами побежит ваше имя. Диктуйте курьеру адрес. Я передаю ему трубку.
— Стоп, — говорю я, собравшись с духом. — Это невозможно. Да, у меня с мэрией устное, но джентльменское соглашение. И потом, я получила аванс.
— Сколько вы получили? — Леонов-Раков усмехнулся. Черт его дери, он был неограничен в своих возможностях по части освобождения от излишков капитала. — Мы им вернем эти гроши.
— Умоляю, не искушайте, — сказала я. — Нет, нет и нет! Это мое последнее слово!
— Дело хозяйское, — сказал Леонов-Раков. — Держу пари, они вас обманут.
— Кеша, — говорю я ослабевшим голосом. — Нам предложили за нашего Деда Мороза денег — гораздо больше, чем прилично иметь русскому интеллигенту. Но мы ведь не торопимся сбыть его с рук?
— О, нет, — ответил Кеша с видом заносчивых ковбоев сэра О. Генри. — Я бы не хотел, чтобы наше богатство стало непреодолимым и угнетающим.