Он вызвал секретаря и, чтобы не канителиться попусту, продиктовал приказ о начале работы стекольного завода над Кешиным проектом.
— Правильно говорили древние, — единым росчерком Илья Трофимыч подмахнул бумагу, — не преступай закона, раздавай дары, твори жертвы.
Ясный, стремительный, богатый, как Крез, директор Саблин встает, нежной рукой скрипача жмет Кеше руку и долго трясет ее.
— Я не создал бы доходнейшего бизнеса, не будь у меня нужной смекалки, — сказал он на прощание, — однако в вашем проекте мне видится потаенный свет. И мои стекла этот свет проявят…
Опьяненный удачей, Борька затеял душевный разговор с директором песчаного комбината. Песок-то нужен был рафинированный, кварцевый, двадцать мешков по пятьдесят килограммов! Но, как ни обольщал легкой вкрадчивой речью песчаного магната, тот наотрез отказался разбазаривать свои сокровища и послал Мордуховича куда подальше.
— Теперь все — художники! — изрек он, нахмурив бычачий лоб. — А кто будет лить сталь и добывать полезные ископаемые?
— Вот люди, а? — возмущался Мордухович. — Зимой снега не выпросишь!
Ладно, на песок раскошелился Феликс.
— А за манекены как будем платить? — паниковал Кеша.
Он хотел сделать две скульптуры с натуры, попросил мальчика позировать и Тасю. Но те не согласились, чтобы их засыпал песок, они только начинали жизнь, для них это было как-то стремно.
Тогда он взял мою фотографию и свою и поехал в Химки. Там, на заводе в цехе стеклопластики, лепили фигуры по заказу клубов и ресторанов — майора Пронина или отважного летчика Джао-Дэ, амурчики, купидоны и херувимы на загородные виллы, ангелы для храма Христа Спасителя — все там делается. А первое, что увидел Кеша, — почти готовый слон в натуральную величину — для казино «Элефант». Его уже отшлифовывали. Это было сильное зрелище.
Кеша познакомился с бригадиром:
— Ну, что, триста баксов — голова! Жень!
С лестницы, приставленной к хоботу слона, спустился Женя Дятлов.
— Поразительное сходство. Это ваша сестра? — спросил скульптор Дятлов, поглядев на мою фотографию.
— Уже да, — ответил Кеша.
Женя вылепил головы из глины, потом сделал гипсовую отливку и окончательный вариант отлил из пластика.
Кеша в свою очередь раскрасил нас акрилом, глаза нарисовал. Красотища неописуемая! Новые головы нам даже больше нравились, чем старые. Однако близился час расплаты. И Кеша робко поднял этот вопрос на семейном совете.
Он боялся, что все ответят:
— Мы за ваши головы не дадим и ломаного гроша.
Главное, как раз перед этим разговором мальчик насвистывал меланхолическую песенку «Жалоба ковбоя». А Кеша возьми ему и скажи, да еще так строго: