Гигантские бицепсы перекатывались на руках этого громилы, и он не скрывал, как ему досталось его могущество. Только с плитой «Индезит» и стиральной машиной «Бош», говорили его глаза, вы можете стать такими, как я, могучими и независимыми, победившими свое ничтожество.
— Нам нужен факс, — закричал Кеша, потому что в кошмарном гуле электроприборов никто не слышал друг друга. — Где у вас факсы?
Продавец недоверчиво оглядел нас, взгляд у него был наметанный, он, конечно, мигом смекнул, что мы с Кешей и факс — вещи несовместные.
— Вам? Факс? Ну, пожалуйста, вот тут…
И повел нас через ряды ослепительно белых холодильников, которые выстроились, будто солдаты Урфина Джюса, и даже как-то напирали на нас с Кешей своими выпуклыми дверями с хромированными ручками.
Факсы стояли на полках, они были разные и слишком дорого стоили.
Продавец давал Кеше необходимые пояснения, он знал факсы до тонкостей и говорил о них с большим красноречием.
— Какой вам нужен факс? — он спрашивал.
— Чтобы из Америки принять! — ответил Кеша.
— Они все могут принять.
— Понимаете, мы ограничены в средствах, — сказал Кеша. И показал, сколько у нас есть.
— Маловато, — вздохнул продавец. — Хватит только на устаревшую модель. Взгляните на этого дедушку! Как раз вам подойдет. Он уже ничего не отсылает.
Зато — принимает! И по большей части — из Америки! Его еще в Великую Отечественную изобрели специально для связи Рузвельта со Сталиным.
Он указал на постамент, где под стеклом высилась громоздкая машина с надписью «ПЕРВЫЙ ФАКС», и зашептал:
— Наш директор хочет от него избавиться. Говорит, эта рухлядь наводит на него тоску. Мы уже решили отдать его в Политехнический музей. А тут и покупатели явились — не запылились! — видимо, слово «запылились», на редкость приличествующее случаю, так насмешило его, что он не выдержал и рассмеялся. И мне понравилось, что в его смехе сквозило какое-то торжество жизни, торжество здоровья и благополучия.
С триумфом вернулись мы домой, сопровождаемые лаем и трубными звуками. Мальчик чуть в обморок не упал, когда увидел это старинное сооружение.
— Ой, не вы его выбрали, — сказал он, — этот факс выбрал вас!.. У него хотя бы есть какая-нибудь гарантия?
— Гарантия — …минус два года, — пошутила Тася.
Ничего, мы его подключили, и он загудел, заурчал, застрекотал, как кузнечик, такой живой. Сразу зазвонил телефон, и нам сказали на английском языке:
— Примите факс!
Мы радостно нажали кнопку, аппарат завибрировал, словно вертолет перед тем, как оторваться от земли, на нем зажглись красные, желтые, фиолетовые лампочки, затем последовала череда электростатических разрядов, мы даже начали опасаться, не вылетит ли у него из какого-нибудь отверстия шаровая молния. С жутким скрипом лист бумаги пополз внутрь, а когда опять появился, мы с трепетом вытащили его и прочитали: