– Нет людей абсолютно добрых или абсолютно злых, – ответил Исидор. – Я его знал лучше всех, наверное. В молодости мы с ним хотели сделать многое для людей, для страны. Бывает так, что человека закружит да и понесет по жизни. Обстоятельства бывают разные. Французы говорят, мол, положение обязывает. А он остался в бизнесе. Это жестокий мир.
– Да, вы правы. – Ксения подала Исидору раскрытую книгу «Мастер и Маргарита». – Смотрите, что он читал, когда его нашли.
На тридцать четвертой странице с закладкой жирно было обведено: «Бессмертие… пришло бессмертие…»
– Что такое бессмертие? – задумчиво спросил Исидор. – Бесконечное существование физического тела насекомого, птицы, человека? Или это бессмертие духа его? После столетий создания эликсира даосы поняли, что не сумеют его сделать.
Потом они стали делать упор на специальные упражнения и медитацию, ограничение в питании. И лишь позже пришло понимание важности духовного совершенствования. Эта книга – замечательное произведение. Смотрите: герои, хоть их и не существовало в реальности, для нас как живые. Михаил Афанасьевич телесно давно ушел, а имя его и творчество остались. Следовательно, и он для нас живой.
– Конечно, – с живостью подхватила Ксения. – То же самое касается и других. Платон, Гете, Вернадский, Оруэлл…
– Моцарт, Бетховен, Микеланджело, Эйнштейн, – поддержал, обняв ее, Розе. – Цветаева, Визбор, Высоцкий…
– Жива для меня и моя мама, – продолжила Ксения чуть слышно.
Они замолчали. Исидор посмотрел на пруд, на чистое небо, на желто-оранжевую осеннюю листву и кротко молвил:
– Любовь делает нас бессмертными. А вообще-то, боюсь, даже Лао-цзы ничего в этом толком не понимал. Желаю вам, ребятки, счастливой и долгой семейной жизни.
Он понял, что пора уходить. Банальная мысль пришла ему в голову: смена поколений, это то же самое, что и смена листвы на деревьях. Только дерево наше – человечество. А эти двое похожи на Мастера и Маргариту.
– Мы с Борей решили финансировать через Фонд также исследования по защите растений и животных от парникового эффекта, – пояснила Исидору напоследок Ксения. – Владимир Иванович Вернадский говорил о космической связи человеческого общества и природы, о едином организме. Его идеи о ноосфере развили Эдуард Леруа и Пьер Тейяр де Шарден, поэтому надо думать о бессмертии всего организма. А препарат «Б» для людей мы все же создадим. Пусть он и не даст им вечной жизни, но, по крайней мере, продлит и улучшит ее!
Ворона на крыше ротонды внимала речам людей. Надо бы одобрительно каркнуть на последнюю реплику девицы, однако не хотелось нарушать божественную тишину мироздания. Вечная жизнь? Бессмертие? Ворона глядела на людей и думала, что и они, и желто-оранжевый осенний парк, и небо, и солнце, и этот замечательный дворец, и чудесный пруд, и копошащаяся в глубине его диковинная четырехлучевая морская звезда с грустными глазами несостоявшегося нобелевского лауреата Титова – все это рано или поздно придет к закономерному концу. Но конец этот, однако, будет началом чего-то нового.