— Нет! — я брыкалась, но тщетно: хватка фейри была стальной. — Мама!
Последнее, что я видела, прежде чем дверь в дом захлопнулась сама собой — как мама кидает нам вслед карту, горящую зелёным пламенем. Из-под дверного косяка пробилось изумрудное сияние, и стены дома содрогнулись.
Нерушимая Печать. Теперь никто не войдёт в дом, запечатанный маминым заклятием, и не выйдет из него.
Но гаража с его открытыми воротами, судя по всему, это не касалось.
— Дай сюда. — Фейри легко разжал мой кулак: оказывается, я всё ещё сжимала в нём ключ от мобиля. Отключив сигнализацию, открыл переднюю дверцу. — Эш, сможешь увезти Лайзу?
Тот молча кивнул, безропотно наблюдая, как пришелец бесцеремонно усаживает меня на сидение. Меня трясло, но я уже не сопротивлялась. Понимала, что всё равно бесполезно.
Мы маме уже не поможем. Никак. Даже если очень захотим.
Эта Печать не зря называлась Нерушимой.
— Вперёд. — Фейри кинул ключ брату. — Я помогу вашей матери. Только быстрее, ладно?
Эш без слов рванул к водительской двери.
Когда мы выехали из гаража — задним ходом, прямо к деревянным воротам в сад, не тратя время на то, чтобы их открыть, — я смотрела вперёд, перед собой. Фейри какое-то время ещё наблюдал за нами из гаражного полумрака.
Затем снова исчез.
Снеся ворота, Эш круто вывернул руль, развернул мобиль — и мы устремились по пустынной дороге прочь из города.
Я уставилась в зеркальце заднего вида на улицу, освещённую фонарями, и дом, остающийся позади. Яркая подсветка сенсорной панели рядом с рулём расплывалась в горячем мареве, заволочившем глаза. Странно — кроме слёз, ничего. Ни боли, ни страха.
Будто все чувства разом замёрзли.
Когда сам дом уже скрылся из виду, я всё-таки не выдержала и оглянулась.
А миг спустя где-то над нашим садом беззвучно взметнулось огромное облако дыма и синего огня.
— КОГДА-ТО ~
— Смотри, не засиживайся!
Обычная квартирка в многоэтажном доме. Девушка идёт по коридору с пёстрыми рыжими стенами к двери в свою комнату, — а в спину ей летит строго-заботливый крик.
— Конечно, мам, — скучающе отвечает девушка, дёргая дверную ручку.
— Знаю я тебя, опять до пяти утра будешь…
Она уже не слушает: закрывает дверь матового стекла, и та заглушает любые звуки снаружи. Щёлкает выключателем, и лампа высвечивает голые бетонные стены, мгновенно покрывающиеся весёленькими зелёными завитушками на салатовом фоне.
И не скажешь, что лишь иллюзия настоящих обоев.
Девушка смотрит в окно — огромное, во всю стену, за которым мерцает огнями города фиолетовая ночь. Потом садится за письменный стол и выкладывает перед собой графон, над которым миг спустя вспыхивает большой экран.