Когда Колчанов вернулся на стан, бригада рыбаков-рыбоводов купалась. Несмотря на довольно ощутительную утреннюю свежесть, парни и девушки бултыхались в озере. Завидев Колчанова, Владик Стариков скомандовал вылезать из воды. Владика можно было назвать красавцем. Правильное смуглое лицо с мягким нежным овалом подбородка, прямые черные волосы, откинутые назад и спадающие на уши, тонкие дуги бровей, наконец, большие, то веселые, то задумчивые и мечтательные глаза, — все это придавало его облику что-то поэтическое. У него была стройная высокая фигура с хорошо развитой мускулатурой.
— Что это у вас, Алексей Петрович? — спросил он, указывая на веер осоки и заглядывая в гнездо. — Яйца дикой утки?! Какая прелесть! Ребята, скорее сюда, посмотрите! Разрешите, Алексей Петрович…
Взяв кочку с гнездом, он осторожно положил ее на землю. Через минуту у гнезда толпились голоспинные мокрочубые рыбоводы.
— Вот бы под домашнюю утку! — сказал Шурка, прозванный в бригаде Толпыгой.
— Яичницу зажарить… — заметил коренастый увалень Степан Ферапонтов.
— Дундук он и есть Дундук! — презрительно бросила в его адрес Верка Лобзякова, быстроглазая, как коза.
— Это для музея, Алексей Петрович? — по-петушиному кричал Гоша Драпков, щупленький скуластый паренек, приглаживая на широком лбу жиденький вихор.
— А что если и в самом деле подложить их под домашнюю утку? Выведутся утята?
— Конечно, выведутся, — объяснил Сергей Тумали — стройный симпатичный нанаец. — Мой отец выводил. Но они улетают, не приручаются.
— Посмотрели — хватит, — решил Владик. — Быстро одеваться — и на завтрак!
Через минуту Владик был уже в лаборатории Колчанова.
— Алексей Петрович, вам сегодня нужны будут ребята? — спросил он.
— На полдня — вся бригада, производителей будем ловить.
— Добро. Скоро поедем?
— Позавтракаем и отправимся.
— Завтракать с нами будете, Алексей Петрович?
— Да, я сейчас приду.
Нравились Колчанову эти ребята. Вчерашние десятиклассники, почти одного года выпуска, они с первого дня существования бригады — с осени прошлого года — сложились как дружная и очень дисциплинированная коммуна. На стене в столовой у них висел распорядок дня — когда и чем заниматься. Каждое утро назначался дежурный по стану. В общежитии и столовой поддерживалась идеальная чистота. Но главное — дисциплина: она как-то сама по себе поддерживалась и на работе и в общежитии. В сущности, на глазах Колчанова рос, формировался коллектив подлинно коммунистического труда. Как же хорошо придумала Лида Гаркавая — создать эту бригаду именно здесь, на нерестово-выростном хозяйстве, где нужны только энтузиасты!