А Толпыга уже сидел верхом на опутанной сетью щуке и, прижав ее голову к днищу лодки, старался просунуть ей через пасть лодочную цепь. Вскоре ему удалось это сделать с помощью палки. Посадив щуку на цепь подлиннее, как на кукан, он замкнул ее петлей и сказал с облегчением:
— Теперь не уйдешь! Ну, что, нажралась сазанчиков?
Ребятам еще никогда не доводилось видеть такую гигантскую щуку.
— Такая ногу может запросто откусить, вон какая пасть, голова пролезет, — говорил Степан Ферапонтов, которого все ребята иначе не называли, как Дундуком. — Как это она не цапнула тебя, Верка?
— А что, ребята, она ведь и в самом деле могла поймать меня за ногу? — Вопросительный взгляд Верки пробежал по лицам рыбоводов. — Как вы думаете, а?
— Вполне, — отозвался кто-то.
— Нет, не могла, — уверенно заявил большелицый коренастый Кеша Гейкер, пряча в узких щелках глаз-угольков веселую лукавинку.
— Правда, не могла? — с запоздалым страхом допытывалась Верка.
— Конечно, нет, — успокаивал ее Кеша. — Побоялась бы, что обзовешь ее паразитом…
Ребята захохотали. «Паразит» — это было излюбленное ругательство Верки Лобзяковой. Как ни боролись в бригаде с этим вульгарным ее словечком, Верка упорно продолжала повторять его, когда злилась. А злилась она часто и по любому поводу.
Пришел Колчанов. Он тоже немало подивился случайному улову бригады, потом стал прощупывать брюхо хищницы.
— Сазан, ребята, — объявил он, — пощупайте.
Под скользкой эластичной брюшиной и в самом деле ясно прощупывался еще совсем твердый полуметровый сазан, видимо недавно проглоченный.
— Подкарауливала сазанов, — сказал Колчанов, выслушав историю о том, как попалась щука. — Такая хищница, — пояснил он, — за время нереста истребляет не только сазанов, но вместе с ними и десятки миллионов икринок, больше, чем мы собираемся высеять в своих нерестовиках. Вере Лобзяковой благодарность, это она загнала щуку.
Верка смутилась, под бронзой ее щек широко разлился горячий румянец. Она всегда почему-то смущалась, когда к ней обращался Колчанов.
Вскоре ребята перетащили лодки в глубь залива, отгородили там кочкарник ставной сеткой и принялись гонять сазанов. Но загнать сазанов в сетку оказалось не так-то просто. Они стремились в сторону, обратную той, куда их хотели направить. И только когда вода стала мутной, они сами начали попадать в сеть, стараясь уйти на чистую воду. Через час в живорыбнице уже ходило до пяти десятков стремительных бронзовых красавцев. А заодно ребята выпутали из сетки с дюжину щук и три крупных, сильных, словно из чугуна отлитых змееголова.