На Кондакова теперь смотрели все сидящие за столом. Он старался казаться спокойным, но по тому, как у него побагровела шея, а потом пошли по лицу красные пятна, было видно, что рыбинспектор борется с собой.
— У меня прямых улик нет, — наконец заговорил он, — но до меня доходили слухи, что Колчанов ловил осетров…
— Это клевета! — сдерживая себя, возразил Колчанов. — Укажите, когда и где это было?
— В прошлом году у Дурала, — спокойно произнес Кондаков.
— Иван Тимофеевич, — обратился Колчанов к Званцеву, — в прошлом году я вообще не бывал в районе Дурала, все лето провел на Бурукане.
Мало кто знал истинную подоплеку этой взаимной неприязни между Колчановым и Кондаковым. Колчанов прямо-таки демонстративно не признавал Кондакова; он знал, что за десять лет работы районным рыбинспектором этот человек, по-видимому больше всего на свете любящий власть, до того привык отдавать распоряжения, что на всех смотрел свысока. Но даже не это было главным, что вызывало к нему антипатии Колчанова. Каждый выезд районного рыбинспектора по рыбалкам — Колчанов хорошо это знал — сопровождался пьянками и разгулом самодурства. Колчанов не раз слышал разговоры о том, что Кондаков покрывает браконьеров, облагая их за это данью — натурой. По-видимому, это была правда, иначе Кондакову при его скромной зарплате вряд ли удалось бы выкраивать столько денег на водку.
Обращаться этак свысока на «ты» к любому «неначальнику» — было характерно для Кондакова. Он любил повторять не без хвастовства, и этим был похож на Севастьянова: «Рыбный промысел — не детская забава, а суровый и тяжелый труд».
Была и другая причина — только Колчанов знал о ней: Кондаков давно добивался расположения Лиды Гаркавой. На этой почве, как однажды рассказала Гаркавая Колчанову, в его семье происходили частые раздоры. Пока Кондаков трезв, он не обнаруживает своих чувств к Гаркавой. Но стоит ему выпить, он начинает досаждать девушке своими ухаживаниями. Зная или, возможно, подозревая об отношении Лиды к Колчанову, он всячески третирует его, особенно когда выпьет. Колчанов давно привык к этому и не придавал значения грубостям рыбинспектора. Но сейчас он долго не мог успокоиться…
Видя, что за столом назревает серьезный конфликт, Званцев сказал, обращаясь к Колчанову:
— Вот что, Алексей Петрович: считай себя общественным инспектором. А вы, Петр Григорьевич, — обратился он к Абросимову, — организуйте отлов хищной и сорной рыбы, — и, помолчав, добавил, искоса глядя на Кондакова: — Не там вы ловите браконьеров, товарищ районный инспектор. А там, где их нужно ловить, вас что-то не бывает… Кстати, Алексей Петрович, и вы, Петр Григорьевич, составьте список ребят, кого вы рекомендуете общественными инспекторами рыбоохраны. Человек пять, думаю, достаточно будет. Мы утвердим этот список на бюро райкома партии.