— Держись, Наденька-а! — возбужденно закричал Колчанов в ту самую секунду, когда граница ливня проходила через лодку.
— А-ай!.. — Пронина вся сжалась в комок, опустившись на самое дно моторки; она вобрала голову в плечи и старалась укрыться своей войлочной шляпой.
В густой завесе дождя сразу исчезли берега реки. Колчанов, опасаясь проскочить домик бакенщика, стал подворачивать моторку к берегу и сбавил ход. Вода угрожающе прибывала на дне лодки. Правой рукой управляя руль-мотором, Колчанов левой стал вычерпывать банкой воду. Он не заметил, как перед лодкой возникла песчаная коса, и лишь в самый последний момент успел поднять мотор и этим спасти гребной винт — днище лодки с силой врезалось в песок. Заглушив мотор, Колчанов выпрыгнул прямо в воду и вытолкал лодку подальше на сушу. Потом подхватил на руки Пронину и побежал с нею под защиту тальников. Надя обхватила его за шею, и он не заметил, как их губы сомкнулись; он целовал ее мокрое, холодное, все в струях воды лицо с каким-то жадным исступлением, не обращая внимания на ливень, на могучие удары грома, потрясавшие небо.
Потом они сидели под густой кроной тальника, плотно прижавшись друг к другу, и эти минуты казались Колчанову самыми счастливыми в его жизни. Он весело смеялся, и вновь целовал щеки, лоб, глаза Прониной.
Ливень прекратился так же внезапно, как и начался. Снова засияло солнце, нестерпимо ярко заголубело небо.
— Как жаль, что он так скоро прекратился! — со вздохом воскликнул Колчанов, и они весело рассмеялись, с любовью глядя друг на друга.
16. Каждый познается по-своему
Во вторник утром экспедиционный катер «Кристалл» снялся с якоря на озере Чогор и взял курс на Нижнюю протоку, в направлении Амура. Утро стояло солнечное, но ветреное, с холодной синью неба, с редкими перистыми облачками, вытянутыми вдоль Амура.
Колчанов не покидал палубы. Ему не хотелось тесниться в маленьком кубрике, который он занимал вместе с неприветливым Хлудковым. На другом конце палубы оживленно болтали и смеялись Шурка Толпыга и Верка Лобзякова.
Вскоре Шаман-коса осталась позади. Амур неприветливо встретил экспедицию: по его простору гуляли крутые встречные волны, с гулом бились о борт катера, там и тут вспыхивали беляки. Колчанов, закутавшись в плащ-накидку, бездумно любовался могучей рекой. Много раз видел он эти тальниковые острова, протоки и старицы необъятной поймы, синие ярусы сопок по горизонту и частокол тайги на прибрежных увалах и каждый раз находил что-нибудь новое, не открытое доселе. Вода уже опять шла на убыль; слева совсем обсох небольшой островок с редкими купами зеленого застарелого тальника и отцветающей черемухи. Трава на островке выглядела бархатисто-зеленой. Колчанов знал: там есть озера, заливы, по которым в солнечные дни нагуливают жир сазаны и караси. У него не было возможности тщательно обследовать весь остров, как и старицу, которая уходит в левобережную часть поймы. Теперь, с аквалангом, это будет возможно. Когда-то, по-видимому сравнительно недавно, там, где сейчас старица, проходило главное русло Амура. Но потом на повороте стала расти песчаная коса, появился остров, его заселили тальниковые дебри, и Амур оказался бессильным против преграды, созданной им самим; он повернул вправо, смыл там песчаные косы и острова и проложил новую дорогу — привольную, широкую…