Теперь Колчанову было жаль ее — басня очень обнаженно адресовалась ей. Он даже подумал, не поговорить ли с ней, как-то подготовить ее.
Под вечер на стане появился Филимоныч на своей легонькой лодочке. Высокий, благообразный, он прошел к Колчанову в лабораторию, очень чинно поздоровался со всеми, неторопливо присел на предложенный табурет.
— Ну вот, Петрович, — сказал он, — тут, паря, такое дело. Тот городской хорек опять появился. Лодка, по всем видам, его. По ночам с напарником плавает с сеткой вдоль косы. Думаю, осетров и калужат промышляет, холера. А вот где прячется — никак не могу проследить. Вроде бы где-то пониже, должно в Потайной протоке. Ты бы выставил пост да припугнул его. А не то — гукнуть в рыбинспекцию.
— А мы теперь сами рыбинспекторы, Филимоныч, — весело сказал Колчанов. — Спасибо, что сообщил. Это он не иначе как приехал разведать обстановку к осеннему ходу кеты, а попутно и похищничать. Не-ет, упускать его на этот раз нельзя!
Проводив Филимоныча, Колчанов пригласил к себе Владика, Шурку Толпыгу и Гошу Драпкова. Все они имели удостоверения общественных инспекторов рыбоохраны.
— Дело есть, друзья. Кто трусит — сразу заявляй.
И он рассказал о браконьерах на Шаман-косе. Все трое с энтузиазмом изъявили готовность ехать ловить браконьеров.
— Тогда ужинайте, запасайтесь каждый карманным фонариком, потеплее одевайтесь — и двинемся. Ружья возьмем я и Толпыга. Задача понятна?
— Понятна, Алексей Петрович! — в один голос ответили ребята.
22. Встреча в Потайной протоне
Они выехали на закате солнца. Стояла та удивительная пора, когда краски в природе меняются почти на виду. Только что небо и сам воздух светились золотом, а уже по горизонту стал проявляться охристый налет; прошли минуты, и по всему озеру разлился оранжевый поток; над головой, в небе, все ярче стал проступать новый цвет — зеленовато-сапфировый, в нем постепенно растворялись оранжевые тона, рождая все новые, один другого удивительнее, оттенки. Когда моторка пересекла озеро и достигла Верхней протоки, солнце скрылось за волнистой туманной грядой левобережных сопок и небо у горизонта напоминало догорающий гигантский кострище. Амур, успокоившийся, отглянцованный, выглядел особенно могучим и привольным, а маленькая лодочка казалась затерявшейся букашкой.
Колчанов вел моторку под самым берегом. Здесь ее труднее было заметить под навесом тальников, да и звук мотора разносился не так сильно, как на открытом просторе.
Для отвода глаз браконьеров, которые могли следить за моторкой, решено было сделать вид, что ребята держат путь вверх по Амуру в одно из ближайших сел. А когда лодку уже не будет видно и слышно, они пристанут к Заячьему острову. Моторка достигла цели, когда почти стемнело. Отсветы вечернего неба лишь слегка озаряли Амур, а звезды, особенно на востоке, высыпали совсем по-ночному. Заячий был невелик, с полкилометра в длину и с полсотни метров в ширину. Прежде чем пристать, Колчанов обогнул его, чтобы убедиться, не прячутся ли у его берегов браконьеры. Лишь после этого моторка остановилась у косы в нижней части острова.