— Мы же не на вечеринке, Пол. Как ты думаешь, он ранен?.. О!..
Что-то коричневое, бегущее из-под головы незнакомца на мои руки... Кровь! Я узнала се тепло, липкость, густоту, Пол увидел кровь в тот же момент.
— Я не тронул его, я в этом уверен. Его, должно быть, стукнуло обломком машины при взрыве. — Он встал, его голос был спокоен и тверд. Я начала понимать слезы Лолы Греветт. — Не двигайся, Дороти, я пойду позвоню, — большими шагами он направился к темным силуэтам домов, видневшихся вдали. Я осталась одна на дороге, рядом с человеком, который, быть может, умирал. Вдруг он открыл глаза, взглянул на меня и улыбнулся.
II
— Дороти, ты совсем свихнулась?
На такой вопрос мне труднее всего ответить, особенно если его задает Пол, который в элегантном темно-голубом блейзере смотрит на меня с издевкой. Мы на террасе моего дома, и я одета для работы в саду: старые брезентовые слаксы, цветастая блуза и косынка на голове. Не то чтобы я когда-либо работала в саду: вид садовых ножниц пугает меня, но я люблю менять внешность. Поэтому каждый субботний вечер я одеваюсь для работы в саду, как и мои соседи, но вместо того, чтобы носиться за взбесившейся газонокосилкой или полоть буйно заросшую цветочную клумбу, я устраиваюсь на террасе с двойным виски в одной руке и книгой в другой. За этим занятием и застал меня Пол.Я чувствовала себя виноватой и неряшливой — два почти одинаково неприятных ощущения.
— Ты знаешь, что все в городе только и говорят, что о твоем последнем сумасбродстве?
— Все-все? — повторила я недоверчиво и скромно.
— Что, во имя Бога, этот парень здесь делает?
— Но он выздоравливает, Пол, он поправляется. В конце концов, ему сильно повредило йогу. И ты же знаешь, что у него нет ни доллара, ни семьи, ничего.
Пол глубоко вздохнул.
— Именно это и беспокоит меня, дорогая. Включая и то, что твой молодой битник налакался ЛСД перед тем, как броситься под колеса.
— Но, Пол, он же сам тебе все объяснил. Под действием наркотиков он не только не узнал, но и представить себе не мог, что это автомобиль. Огни фар он принял...
Неожиданно Пол покраснел.
— Мне все равно, что он там себе представлял. Этот придурок, этот хулиган чуть не убил нас, а через два дня после этого ты привозишь его к себе, устраиваешь в гостиной и носишь ему завтраки в постель. Что если он однажды придушит тебя, приняв за цыпленка или Бог знает еще за кого? А если он убежит с твоими драгоценностями?
Тут я нанесла ответный удар.
— Знаешь, Пол, никто еще не принимал меня за цыпленка. А что касается моих драгоценностей, то их не так уж много, чтобы нажить на них состояние. В конце концов, не могли же мы оставить его совершенно беспомощного прямо на дороге.