Холстед вцепился в подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев, и прикусил губу. Решение за него приняла жена.
— Мы согласны с вашими условиями, — твердо заявила она. — Мы остаемся. И не смотри на меня так, Пол, я знаю, что делаю!
— Что скажете, Фаллон? — спросил я профессора.
— Похоже, у меня нет иного выхода, — улыбнулся он. — Холстед говорит о годах исследований- Я тоже отдал этому вопросу несколько лет жизни. Не удивлюсь, если окажется, что мы, оба исчерпывающим образом изучили эту проблему. Сомневаюсь, что мой оппонент обладает большей информацией, чем я, перерывший все архивы музеев Европы.
— Уж не думаете ли вы, профессор, что мозги есть только у вас? — съязвил Холстед.
— Прекратите немедленно! — оборвал его я. — Играть будем по моим правилам, так что воздержитесь от колкостей и говорите по существу дела. Надеюсь, вы меня поняли?
— Должен вам признаться, Уил, — сказал Фаллон, — вы удивили меня. После первой нашей встречи я не был о вас столь высокого мнения, как теперь.
— Порой я и сам удивляюсь своим поступкам, — усмехнулся я, недоумевая, куда подевался серенький человечек.
1
Это была удивительная, невероятная, прямо-таки умопомрачительная история, в которую я ни за что бы не поверил, если бы не странная фотография в моей фотолаборатории. Однако Фаллон принял ее всерьез, а он был вовсе не дурак, и Холстед тоже, хотя за адекватность его восприятия действительности я бы не поручился.
Твердо решив пресекать малейшую попытку ученых мужей облить друг друга грязью, я взял бразды правления в свои руки. Ни Фаллону, ни Холстеду не хотелось потерять шанс заполучить заветный поднос, так что им пришлось примириться со всеми моими жесткими требованиями, а я извлекал из своего положения максимальную выгоду.
Начать повествование я предложил Фаллону, поскольку он производил впечатление рассудительного и уравновешенного человека. Потеребив мочку уха, профессор положил на стол свои худые руки и со вздохом произнес:
— Как вам известно, я работаю главным образом в Мексике. Вам что-нибудь известно о народе майя?
Я покачал головой — профессор язвительно усмехнулся и продолжал:
— Что ж, это даже облегчит мою задачу. То, что я сейчас расскажу вам, на первый взгляд, не имеет к майя никакого отношения. В процессе своих исследований я несколько раз столкнулся с упоминаниями о семье де Виверо из Мексики: она восходила к старинному испанскому роду, один из представителей которого, Хайме де Виверо, основатель мексиканской ветви, добился значительного положения в обществе после ухода со сцены Кортеса