— Признайтесь, что вы подкупили главных редакторов, Фаллон! — срывающимся голосом воскликнул Холстед.
— Можете думать что хотите, — махнул рукой Фаллон. — Это не меняет дела: досье семьи де Виверо исчезло вместе с вами. Меня это сперва мало огорчило, когда же я решил вернуться к этой теме, мне не доставило особого труда восстановить все по известным мне источникам. Однако во время работы я начал постоянно сталкиваться с Холстедом, и именно это и навело меня на мысль, что он-то и похитил папку.
— А вы могли бы это доказать в суде? — спросил я.
— Не думаю, — сказал Фаллон.
— Тогда не о, чем больше и спорить, — заметил не без торжества в голосе Холстед, а я добавил:
— На мой взгляд, подобный обмен обвинениями не делает вам чести, господа ученые мужи. Еще раз призываю вас вести себя достойно.
— Вы не дослушали историю до конца, мистер Уил, — напомнила миссис Холстед.
— Верно, вернемся к этой увлекательной истории, — согласился я. — Продолжайте, профессор Фаллон. Или доктор Холстед тоже желает что-либо добавить?
— Пока нет, — мрачно пробурчал Холстед с обиженным видом, и я понял, что главное сражение впереди.
— Как-то раз, будучи в Нью-Йорке, — возобновил свой рассказ профессор, — я получил письмо от Марка Джерри-сона, в котором он предлагал мне навестить его. Джерри-сон время от времени продавал мне старинные вещички. На этот раз он предложил мне купить у него несколько кувшинчиков для шоколада народа майя, замечательных тем, что они сделаны из золота, а следовательно, принадлежали какой-то богатой семье. У него еще был плащ из перьев и кое-что по мелочи.
— Проклятый плащ! — с ненавистью прорычал Холстед.
— Да, я сразу же раскусил подделку, — улыбнулся • уголками губ профессор, —: И не стал его покупать. Но кувшины были подлинными, именно поэтому-то Джерри-сон и предложил их мне: не всякий музей купит такие дорогие предметы, я же могу это себе позволить, поскольку имею собственный музей. Так вот, мы посмеялись над его попыткой всучить мне фальшивый плащ, он сказал, что пошутил, и я купил эти кувшины для шоколада. Затем он попросил меня взглянуть на одну любопытную вещицу: манускрипт одного испанца, жившего среди майя в начале шестнадцатого столетия. Торговцу хотелось быть уверенным в подлинности документа.
— Он консультировался с вами как со специалистом- в» этой области? — спросил я, краем глаза наблюдая, ка» подалась вперед Катрин Холстед.
— Именно так, — кивнул Фаллон. — Этого испанца звали Мануэль де Виверо, и манускрипт представлял собой его письмо к сыну. — Профессор умолк.