Вместе с письмом я посылаю вам подарки, каждому — по одному, выполненные в той чудесной манере, которой обучил моего отца пришелец с Востока, появившийся много лет назад в Кордобе вместе с маврами. Надеюсь, вы помните, что я вам о нем рассказывал. Пусть пелена вражды падет с ваших очей, дабы могли вы надлежащим образом рассмотреть мои подарки и объединиться во имя увековечения, славной фамилии де Виверо во всем христианском мире.
Доставят вам эти подарки люди из племени майя, тайно крещенные мной и обученные испанскому языку, что значительно облегчит им путешествие к вам. Позаботьтесь о них и должным образом отблагодарите их, так как это отважные люди и верные христиане, заслуживающие за свои труды награды.
Да хранит вас Бог, мои сыновья, и да избавит Он вас от страха перед ловушками, уготовленными в этих лесах вашими врагами. Помните же мои наставления о качествах, необходимых истинному солдату, и тогда вам будет сопутствовать удача в сражениях с коварными язычниками за овладение этой землей и величайшим чудом, таящимся в ней. Совершите сей подвиг, и вы прославите род де Виверо на все времена.
Возможно, что мне и не доведется дожить до этого славного времени, потому что король майя дряхлеет, а его преемник не благоволит мне, отравленный ядом наветов жрецов Кукулькана. Молитесь же за меня и спасение моей души, ибо я опасаюсь, что мне предстоит долго пробыть в чистилище в наказание за малодушие, проявленное мною в деле обращения этого народа в истинную веру. Простите своего отца, сыновья мои, ибо он всего лишь простой смертный, и молитесь за его душу.
Написано в месяце апреле тысяча пятьсот тридцать девятого года от Рождества Христова.
Мануэль де Виверо и Кастеро,
Испанский алькальд,
Друг Эрнандо Кортеса и Франсиско де Монтехо.
Я положил копию перевода письма де Виверо обратно в папку и погрузился в размышления о судьбе давно уже скончавшегося человека, проведшего остаток своей жизни в плену. Что случилось с ним в дальнейшем? Был ли он после смерти короля принесен в жертву? Или ему удалось хитростью убедить майя сохранить ему жизнь?
Насколько же противоречивая эта была натура, с точки зрения современных понятий. Он относился к майя, как относится человек ко льву — как к злобному и опасному хищнику, защищающему себя, когда на него нападают. Это отдавало лицемерием, но ведь де Виверо был воспитан на совершенно иных традициях. Его не мучили угрызения совести, когда он одновременно стремился обратить язычников в христиан и отнять у них золото: для него это было столь же естественно, как дышать.