Закончив поиски, друзья собрались возвращаться в лагерь, когда Николас заметил повозку, запряженную худой клячей. Правил ей невысокий крестьянин обутый в старые, рваные башмаки с отвалившейся подошвой, которую он привязал к башмакам тесемкой. Остальной наряд крестьянина — подстать его башмакам.
Двухколесная повозка не заинтересовала друзей, так как того и гляди оба колеса отвалятся. Лошадь настолько стара и худа, что позариться на такую — последнее дело. А вот сам крестьянин мог заплатить за свою свободу.
— Если нет — так, хоть время весело проведем, — заявил Николас, связывая тому руки за спиной и бросая пленника на повозку.
— Интересно, откуда он взялся? — поинтересовался Робин, вглядываясь вдаль в направлении, откуда появился крестьянин.
— А ты спроси его, — весело заржал Николас, отлично зная, что друг ни слова не поймет из лопотания испуганного крестьянина.
— Да иди ты, — отмахнулся от него Робин, скользнув взглядом по мужику.
Мужик, как мужик, грязный, оборванный. Но что-то заставило Робина внимательней присмотреться к нему. Странно, но даже бедные крестьяне одеваются лучше, чем этот попрошайка. Точно! Он одет, как нищий! Опять же, конь — кляча клячей, но откуда у нищего конь? Брюхотык ухватился за пленника, переворачивая его на живот. Руки чумазые, под ногтями еще свежая грязь, а ногти ухоженные. Робин потянулся к меху с вином, собираясь отмыть руки пленника. Плеснул вина на руки. Точно, это не нищий и не крестьянин. Это руки человека, не ведающего тяжелого физического труда!
— Николас, — обратился он к другу, безмятежно насвистывающему мотив одной известной песенки. — А давай я у тебя его куплю?
— Это как? — товарищ прекратил свистеть, удивленно посмотрев на Робина. — Мы же хотели помучить его.
— Хотели, — согласился Робин, искоса наблюдая за пленником, делающим безразличный вид, что было не так, так как Робин заметил, как заиграли желваки на его вытянутом, как у крысы лице. — Но я хочу его сам помучить.
— Брюхо опять вспарывать будешь? — деловито поинтересовался друг.
— Там видно будет, — Робин пожал плечами, бросив быстрый взгляд на пленника.
Расширенные от ужаса глаза подтвердили его догадку — пленники понимал их речь. — Ну, так как? Продашь свою долю?
— Сколько заплатишь? — в глазах Николаса мелькнула искра алчности, и пока из нее не возгорелось пламя, Робин быстро отсчитал несколько монеток, бросив их другу. Товарищ ловко поймал их, тут же спрятав в многочисленных складках куртки.
— Ну, так как? — Робин повторил вопрос.
— Он твой, — с довольной улыбкой на лице ответил приятель, про себя радуясь, что смог получить несколько монет без всякого труда для себя.