Сергей быстро обернулся, уставившись на татарина.
— Ты был рядом? — только и мог вопросить Сергей, сорвавшись на крик.
— Ну, да, — спокойно подтвердил татарин, краем глаза наблюдая за разбойником, сидящем на дереве.
— А помочь не судьба? — возмутился Сергей Иванович.
— Зачем? — вполне искренне изумился сарацин. — Их же всего трое было. Зачем так тянул долго? — в голосе татарина отчетливо проступили нотки осуждения.
Сергей не нашелся, чем ему ответить. Логика старика убила его наповал.
— Эй, там, на дереве! — окликнул сарацин разбойника. — Слазь, давай.
— Не слезу, — закапризничал бандит, прячась в густой листве.
— Ну, как знаешь, — татарин вытащил из колчана стрелу, внимательно осматривая ее оперение.
Вопль полный боли, раздался над полянкой. Сергей обернулся, что бы увидеть, как Бернар размахивал отрезанными текстулами ослепленного Сергеем бандита. Твою мать!
— Прекратить! — Сергей бросился на помощь несчастному, но не успел остановить разъяренных крестьян, те быстро прикончили бандита.
Последний из разбойников, осознав, что его ждет, накинул петлю на шею и бросился вниз. Умер он сразу, сломав себе шейные позвонки. Все случилось настолько быстро, что Сергей растерялся, почувствовав, как ситуация выходит из под контроля. Совсем недавно, его крестьяне выглядели овцами, определенными хозяевами на убой, а теперь эти безумцы безжалостно убивали раненных врагов. Обнаженные, косматые, вымазанные кровью и с безумными глазами, они походили на страшных демонов из глубин преисподней. Сергей отвернулся, чтобы не видеть этот ужас.
Только один человек, невозмутимо взирал на этот кошмар, проверив состояние генуэзца, сарацин спокойно уселся завтракать под развесистым деревом, прямо под раскачивающимся трупом. Татарин с аппетитом поглощал сыр с хлебом, запивая снедь разбавленным вином из деревянной баклашки. Мертвец ему нисколько не мешал завтракать.
— На, поешь, — Сеид отломил краюху хлеба, положив на нее большой кусок сыра.
— Что с ним? — кивнув на генуэзца, Сергей уселся рядом с татарином.
— Башка у старика крепкая — выживет, — не переставая жевать, ответил татарин, отпив глоток, он подал хозяину баклажку.
Сергей Иванович попробовал представить себя со стороны. Он, голый, жует черствый хлеб, сидя под деревом, на котором раскачивается повешенный.
Сергей поежился. Сеид подумал, что господину холодно, аккуратно отложив в сторону недоеденную хлебную краюху, кряхтя, полез в свой мешок, и достал из него рубаху и шаровары. Сергей поспешил одеться.
Недоросли, тем временем, сложили у подножья дерева все оружие и доспехи врагов. Кровь с кольчуг они, как смогли, оттерли травой. Сергей с осуждением смотрел на парней лишивших его языков. Отцы убитых детей, остервенело, копали могилу голыми руками, орошая рыхлую землю скупыми мужскими слезами.