Гильом понял приказ без слов, сразу же толкнул в плечо Николаса, скупым жестом передавая приказ. Николас с разбега ударил плечом по двери, но та выдержала удар. Николас ударил еще раз, но с тем же успехом.
Из окна высунулся хозяин дома, наведя арбалет на рыцаря. Короткий болт с толстым наконечником тихо звякнул по железной оковке щита и ушел в сторону, чуть было, не задев ногу молодого слуги рыцаря. Парень естественно испугался. Он пригрозил стрелку кулаком, срывающимся на визг голосом пообещав выпустить тому кишки, своей выходкой вызвав одобрение хозяина.
Дверь с третьего удара чуть поддалась, ее запор не выдержал натиска, после того, как пару раз сир Ральф ударил по двери своей секирой.
Робин не стал задерживаться рядом с господином, он незаметно прошмыгнул вперед, заметив не плотно прикрытую дверь следующего дома. Осторожно проникнув внутрь, Брюхотык ткнул длинным ножом в занавеску, почувствовав, как длинный нож, разорвав ткань, входит во что-то мягкое. Одернув руку, Робин почувствовал неладное за своей спиной, и быстро присел на корточки. Короткий болт арбалета пролетел над ним, одновременно со щелчком тетивы, пройдя сквозь занавеску. За ней раздался крик боли, но Робину было не до него, он уже сместился в сторону комода, успев развернуться к опасности лицом. Молодой безусый парень смотрел на него полными ужаса глазами, держа в руках разряженный арбалет. Откуда у пацана оружие, Робину дела нет, может, подобрал у убитого на улице, а может быть получил в городском арсенале, не суть важно. Главное, он сейчас не представлял угрозы для жизни Робина. Брюхотык ухватился за ложе самострела, потянув его на себя. Парень крепко держал оружие, не выпуская его из рук. Так они и стояли. Робин тянул арбалет, тот тянул его на себя, продолжая молчать. Брюхотыку надоело эта игра, и он просто ударил пацана кулаком по голове. Убить ребенка у него рука не поднялась. Хотя, по местным меркам, парень уже не ребенок, а вполне взрослый. Его ровесники англичане вовсю махали секирами, при штурме города. Робин их видел своими глазами.
Грозно цыкнув на парня, он заглянул за занавеску. Там, прислонившись к стене и прижимая окровавленные руки к животу, стояла, бледная как мел, пожилая женщина, по одежде — явно служанка. У ее ног лежала совсем маленькая девочка, со стрелой в груди, Ребенок очень походил на женщину. "Мама с дочкой", — отстранено подумал Робин. Ему стало жалко их. Такие раны не залечить, и он виноват в их смерти. От стыда Робин покраснел, но тут же стал искать себе оправдание. В сущности, он ни в чем не виноват, они сами виноваты, спрятавшись за занавеской. И вообще, девчушку убил не он, а тот парень с арбалетом.