Потом так же медленно она оторвалась от меня и улыбнулась. .
— Спасибо.
— Спасибо,— ответил я и улыбнулся ей.
— Я могу возненавидеть вас и могу полюбить.
— А что хуже?
— Это придется вам выяснить самому!
— Может быть, я это и сделаю, малышка.
* * *
Она открыла Дверь и заглянула мне за спину.
— А Велда не с тобой?
— Нет, Можно войти?
Она скорчила мне рожицу и дала пройти в маленькую комнату, приспособленную к ее вкусам и пристрастиям. Одна стена была зеркальной, со станком для занятий балетом. В комнате были микрофон на длинной рукоятке, проигрыватель с кучей пластинок в ярких обложках, пианино; на полу лежали медвежьи шкуры и куча бумаги. Потом еще какие-то ткани, шарфы, пуфики— все кругом было радужным от ярких красок. На столике свалены старые афиши, балетные туфли и какие-то фото.
— Чье это?
— Мамино.
— Она давно умерла.
— Хочешь взглянуть, какая она была?
— Конечно.
Это были снимки, сделанные в ночных клубах, и газетные фото — вот дна, Салли Девон, прекрасно сложенная, с милой улыбкой. Но на мой взгляд, она была точным образцом шоу-герл, и только. Своей изюминки у нее не было. Фотографий было четыре штуки, все они при ночном освещении, все — с компанией друзей. На двух — один и тот же человек: темноволосый, с глубоко посаженными глазами, похожий на священника своей благообразностью.
— Она была прелесть.
— Она была прекрасна,— мягко сказала Сью.— Я еще помню ее лицо.
— Это снято еще до твоего рождения.
— Я помню, как она говорила со мной о нем.
— Дальше что?
— Она его ненавидела.
— Сыо... Они были женаты.
— Пусть.
— Хочешь правду?
Она закусила губу.
— Твоя мать была алкоголичкой. Он сделал все, чтобы она вылечилась. Алкоголики это ненавидят. Он не давал ей пить. Оставь эту чепуху, что он...
— Она сказала: «Меня убила змея».
— Пьяницы видят во сне обычно слонов или удавов.
— Она сказала: «Ищи письмо». Когда-нибудь я его найду.
Тебе было три года. Как ты можешь помнить такие вещи!
— Просто помню.
— Что ты хочешь?
— Поцелуй меня.
Я поцеловал.
— Не так.
— А как?
Это уже переставало мне нравиться. Кошечка показывала характер. С большими девушками я умел обращаться, но как быть с котятами, которые лезут вам на шею?
Тут она показала мне как. На секунду прильнув ко мне — вся желание, вся податливость и испуг. Мы соприкоснулись на миг, но это затрясло меня и заставило ее трепетать. Ее щеки пылали, глаза блестели.
— Я думала, ты все делаешь быстро.
— Иногда. Но лучше не повторяй таких штучек. Остынь, котенок!
— Хорошо, Майк.
Потом я отправился к Пату.