Я улыбнулся Вульфу:
— Буду рад оказать вам помощь. На котором блюде вы споткнулись?
Он двинулся вокруг стола.
— Подойди сюда.
Он пошел направо к большой ширме, стоящей в углу. Я последовал за ним. За ширмой он остановился и указал на пол.
Я застыл от изумления. Я, конечно, не принимал всерьез все эти разговоры насчет обещания убийства, да и история, поведанная нам роковой женщиной, не подготовила меня морально к кровавому исходу. А здесь была именно кровь, хотя и не очень много, потому что нож, воткнутый в спину Филиппа Ланцио, торчал плотно, так что видна была одна только рукоятка. Он лежал немного на боку с раскинутыми ногами, в позе спящего человека. Я наклонился над ним и слегка повернул его голову, чтобы были видны его глаза, затем выпрямился и взглянул на Вульфа.
Он сказал мрачно:
— Приятное времяпрепровождение! Он мертв?
— Как та знаменитая колбаска.
— Я вижу, Арчи! Не будем же препятствовать правосудию. Здесь есть законные власти, пусть занимаются. Это не наше дело. Позови мистера Сервана.
В три часа утра я сидел в маленькой гостиной «Парадиза». Напротив за столом располагался мой друг Барри Толман. За его спиной стоял косоглазый громила с тяжелой челюстью, в голубом сержантском костюме с белой перевязью, красивым галстуком и в розовой рубашке. Его имя и занятие не составляли секрета: Сэм Питтергрев, шериф. За этим же столом помещалась секретарша с блокнотом для стенографии и местный полицейский, сидящий на стуле возле стены. Дверь в столовую была отворена, и оттуда доносился запах магния — результат фотографирования. Оттуда же раздавалось бормотание оперативников, занимающихся обычными делами: снятием отпечатков пальцев и тому подобное.
Голубоглазый атлет говорил, стараясь скрыть раздражение:
— Я вас прекрасно понимаю, мистер Ашлей. Вы директор курорта, но я представляю правосудие в этом районе и не собираюсь уверять вас, что он наткнулся на нож по несчастной случайности! Будем считать, что я не слышал ваших инсинуаций, будто я использую все возможное, чтобы выдвинуться.
— Все в порядке, Барри. Забудьте это. — Клей Ашлей, стоявший рядом со мной, медленно покачал головой. — Все это выбило меня из колеи. Простите меня, если мои слова вам не понравились. Я пойду и постараюсь поспать. Позовите меня, если понадобится.
Он ушел. Кто-то из столовой позвал Питтергрева. Толман потер рукой воспаленные глаза. Затем он взглянул на меня.
— Я еще раз прошу вас, мистер Гудвин, подумать, не можете ли вы что-либо добавить к тому, что рассказали мне.
Я покачал головой.
— Я сказал вам все, абсолютно все.