Вульф издал неопределенное ворчание.
— Что касается мотивов, то их более чем достаточно. Сначала Вукчич. Его жена ушла к Ланцио. А непосредственно перед своим походом в столовую он долго разговаривал и танцевал с миссис Ланцио. Следующий Берин. Он сам заявил, что такой человек, как Ланцио, заслуживает смерти, и что он сам бы при удобном случае убил его.
Вульф проворчал:
— Разговорчики!
— Я передаю его слова. То же самое относится к маленькому французу Леону Бланку. Он не отрицает, что ненавидел Ланцио за то, что тот перехватил у него работу несколько лет назад в нью-йоркском отеле «Церковный двор». Правда, он сказал, что не в состояний никого и ни за что убить. Он добавил, что лично он даже сожалеет о смерти Ланцио, поскольку это, так сказать, не заживление раны, а ампутация. Это его слова. Действительно, он не похож на потенциального убийцу, но нельзя не отметить, что он неглуп и, возможно, хитер.
Итак, у нас есть два вероятных и один возможный мотив. Я полагаю, вы с этим согласны. Что касается Росси и Валенко, то я об этом не знаю. В отношении миссис Кейн можно сказать одно: до этого она никогда не видела Ланцио и, насколько я мог узнать, она даже ни разу с ним не разговаривала. Итак, на будущее мы возьмем на заметку Берина, Вукчича и Бланка. Каждый из них мог это сделать, и, я полагаю, один из них это сделал. Как вы думаете?
Вульф покачал головой.
— Слава богу, это не мое расследование, и я могу себе позволить не ломать над этим голову.
Питтергрев наклонился вперед.
— Может быть, у вас зародилось подозрение против вашего друга Вукчича, и поэтому вы стараетесь не думать об этом убийстве?
— Душа человека — потемки. Даже друг, которого знаешь досконально, способен удивить тебя всякой неожиданностью, однако в данном случае…
Толман быстро сказал:
— Может быть, следует напомнить вам, что, если вас все же интересует судьба вашего друга, то для него же будет лучше, когда дело прояснится.
Вульф пристально посмотрел на него и, наконец, проворчал:
— Очень хорошо, я могу вам уделить еще десять минут. Расскажите мне подробнее обо всем, что было обнаружено — нож, отпечатки пальцев и тому подобное.
— Абсолютно ничего, достойного внимания. На столе было два ножа для дичи — это был один из них. Вы сами видели, что не было заметно никаких следов борьбы. Вообще ничего. Никаких отпечатков, рукоятка тоже чистая. Дверь на террасу окантована жестью. Мои люди сейчас работают над ней, но все это малообещающе.
Вульф проворчал:
— Не упускайте никаких возможностей. Что в отношении официантов и поваров?