Р. Линдер сообщает об аналогичном сне человека, который также вскоре умер после этого сна:
Я пришёл домой и закрыл дверь квартиры. Как только я вошёл, у меня появилось ощущение, что здесь есть что-то ещё. Я заглянул в свою комнату и увидел старика (по возрасту ему было за шестьдесят). Иногда я случайно встречал его в трамвае. Он выглядел как смерть. Он пришёл в дом как грабитель. В ужасе я выбежал из дома, но не смог закрыть входную дверь, поэтому я начал стучать в соседнюю дверь, чтобы позвать на помощь. Но там, кажется, никого не было, т. к. никто не открыл мне. Я был совсем один и вернулся в свою квартиру. Злоумышленник всё ещё находился в моей комнате.[1]
Ранее упомянутый пациент Эдингера пережил похожее предчувствие смерти. За шесть месяцев до смерти ему снилось:
Я нахожусь дома, но это место не похоже ни на какое из тех, где я когда-либо бывал. Я направляюсь к буфету, чтобы взять немного еды. Полки забиты приправами и специями одной и той же марки, но нет ничего, что я мог бы съесть. Я чувствую, что я не один в доме. Наступает рассвет или же это лунный свет? Я включаю свет и чувствую, что в другой комнате что-то происходит. Что-то скрипит. Я задаюсь вопросом, где моя собака. Слишком темно. Мне нужно больше света и смелости. Я боюсь.[2]
Здесь присутствие «зловещего другого» также указывает на смерть.
Курт Люкель описывает подобный сон семидесятивосьмилетней женщины:
Кто-то стучится в дверь. Затем он заходит в мою комнату, останавливается у двери и ждёт. Я не могу сказать, мужчина это или женщина. Он (!) стоит у двери, но не подходит ближе, просто стоит и ждёт. Мне очень странно и страшно. Я кричу ему: «Чего ты хочешь от меня? Уходи отсюда и никогда не возвращайся!». Но после этого я уже не могу заснуть.[3]
При обсуждении сна женщина сама обнаружила, что этот незнакомец мог быть «посланником Бога», т. е. смертью.
В мифах многих культур смерть предстаёт в качестве как мужских, так и женских фигур. Эдгар Герцог даёт нам впечатляющий обзор персонифицированных в мифах фигур смерти и приходит к выводу, что имена греческой богини Хель и греческой нимфы Калипсо имеют одно и то же происхождение, уходящее своими корнями в индогерманское языковое древо. Оно означает «укрыться в земле».[4] Некоторым примитивным азиатским народам известен демон Кала, который иногда изображается с лицом собаки.
Он олицетворяет болезнь и смерть.[5]
Волк и собака символизируют смерть чаще, чем «зловещий другой» в его человеческом обличии. Например, Хель — это сестра волка Фенрира, который соответствует греческому Церберу.[6] В распространённых немецких и швейцарских легендах появление чёрной собаки предвещает смерть. В ночь, когда умерла мать Юнга, он ещё не знал об этом и видел сон: