Ко мне подошёл паренёк, примерно моего возраста: татарин - по виду; щупловатый; вида не боевого, но и не забитый. Глядя участливо и морщась – словно моё отражение в зеркале, спросил сочувственно:
- Сильно они тебя ? О… Значит знает, кто: это уже неплохо…
- Терпимо… - выдохнул с трудом, чтобы вновь не застонать – знать бы ещё за что ? Паренёк посмотрел на меня как то странно:
- Ты, вроде как, на своего отца показания дал сотруднику НКВД… - пробормотал он нерешительно, отводя глаза. Однако !
- И что – кто то это слышал ? Присутствовал при этом ? – зло, сквозь боль, процедил я, распаляясь ещё сильнее. Татарин пожал плечами:
- Они слышали и другим рассказали. Посмотрел на меня участливо:
- Только я им не верю… - сказал он, правда, как то нерешительно…
Эй, друг сердечный ! – рявкнул я у себя в голове: там это было легко, а самое главное – не больно – давай, выползай из норки ! Просвети меня, дурака – чего ты там натворил такого, что мне за тебя расплачиваться приходится ! – надавил на бывшего хозяина тела, если он ещё жив: ну не убили же его, устроив ему "тёмную" – я же жив ?!
А ты думаешь мне не больно ? – раздался жалобный голос. Жив, значит и к сотрудничеству, возможно, готов – это же прекрасно !
Вот и давай – рассказывай: за что они тебя так – болезный ты мой ?
Да уж не за то, что я на отца донёс – я ему помог ! – уже твёрже ответил хозяин тела – тут, скорее другое… - замолчал он… Я не торопил: пусть соберётся с мыслями и выдаст свою версию…
Им до моего отца дела нет… - наконец продолжил "собеседник". – Скорее всего причина в том, что я назвал несколько фамилий… Мой "информатор" снова замолчал. Хотелось рявкнуть – Да рожай ты уже скорее ! – но я понимал: первоочерёдно - деликатность и вежливость.
Среди них была фамилия Шацкий. И ещё Гавен - наконец выдавил он нужное и спохватился – А ты кто такой и почему у меня в голове ?!
Спроси что-нибудь попроще… - буркнул я и задумался: акцентик то я знакомый перед "уходом в "нирвану" слышал. Парень правильно мыслит, а вот по главному вопросу надо точки расставить сразу !
- Миха… - раздался голос татарина – ты как: в столовку сам пойдёшь, или тебе принести сюда ? Я, правда не знаю – дадут ли мне вынести что-нибудь из столовой… - неуверенно пробормотал он…
- Схожу сам… - процедил я – а ты возле меня не крутись… - добавил сдавлено и, увидев, как паренёк поджал губы, добавил:
- Ты не обижайся: не хочу, чтобы тебе из-за меня досталось от этих… Обида ушла с лица татарина, но он бросил зло:
- Да я, если бы сумел – вступился бы, но меня тоже прижали к кровати – не пошевелиться… А когда они разошлись по кроватям, ты сам мне сказал – Уйди, не лезь… Вот я и не подходил утром…