В полутьме, освещаемые только тремя факелами, стояли Повелитель и лекарь перед статуей Старшего Бога. Между демонами на треноге в небольшом котле мерно булькала прозрачная жидкость. Ольга медленно двигалась к алтарю перед статуей. Туда, где ее уже ждала вырубленная из белого камня глубокая ванна.
Кирран помог ей лечь и вытянуться в полный рост. Все это время Повелитель читал заклинания, записанные на длинном свитке. Ритмичные звуки древнего языка завладели сознанием девушки, погружая ее в состояние транса. Перед глазами появилась пелена, скрывшая ее ото всех. У губ одурманенной Ольги появился самый обычный стакан, наполненный непрозрачной опалесцирующей жидкостью.
- Пей, - услышала девушка, и послушно открыла рот. Горьковатая жидкость пролилась в глотку, прокатилась огнем по пищеводу, вызвав жар в животе. Где-то на задворках сознания, будто сквозь вату, пробивалась ехидная мысль о том, что после такого питья гастрит обеспечен.
- Она не раскрывается, - услышала она вдалеке голос лекаря. – Эль, помогай.
Тело девушки почувствовала льющуюся сверху горячую жидкость, которая поднималась выше и выше.
- Лей сюда из котелка зелье, - скомандовал Кирран, указывая Повелителю на лицо Ольги.
Вязкая прозрачная субстанция покрыла ее лоб, глаза, залилась в нос и рот, растеклась по щекам и подбородку. Лекарь тщательно следил за состоянием девушки, зная, что это зелье позволит пережить полное погружение. Как только зелье равномерно распределилось, Кирран облегченно вздохнул, ощутив, как раскрылось сознание Ольги. Хотя для нее самой это было далеко не приятное ощущение.
Ее будто выворачивало наизнанку. Все потаенные мысли, все тайные желания пронеслись перед внутренним взором. Контраст внутреннего холода и внешнего тепла вызывал мучительную боль во всех мышцах, выламывало суставы, скручивало кости. Воздух перестал проникать в легкие и они разрывались, пытаясь вдохнуть.
Горячая жидкость заполнила ванну полностью, покрыв Ольгу с головой. Она слышала ритм заклинаний, которые читал Повелитель, чувствовала, как Кирран касается ее тела, наносит порезы на обнаженных руках и ногах, давая ее крови смешиваться с жидкостью.
Боль затопила все ее сознание. Ольга перестала понимать кто она, где она, что с ней происходит. Ей казалось, что она всю жизнь испытывает эту боль, и не знает другого состояния. Никогда в ее жизни не было радости, не было счастья. Никогда она не знала ласки и любви. Она не помнила своего имени, имен друзей. В ее жизни не было ничего, кроме боли. Тоска наложилась на боль, усиливая ее, делая ее еще сильнее и опаснее.