Простояв в такой позиции несколько мгновений, гигант вдруг сделал шаг назад и стал неспешно отступать, продолжая направлять одни меч на Шиву, другой — на девушку. Все его подельники уже скрылись за деревьями, и он, набрав безопасное расстояние, повернулся и бросился их догонять. Шива, было, дернулся вперед, что бы преследовать врага, но тут отказался от этой затеи. Он мог очень легко попасть в засаду. Вождь племени Гуна повернулся к отважной воительнице и спросил:
— Ты как, в порядке?
— Да, все нормально, — ответила она и с мрачным выражением лица тоже задала вопрос. — Ты ранен?
— Пустяки. Я выживу! — усмехнулся Шива.
Тем временем из храма буквально вылетела Криттика, на ходу восклицая:
— О госпожа! У тебя все хорошо?
— Да! Все хорошо! Все хорошо, благодаря этому чужестранцу.
Криттика немедленно обратилась к Шиве:
— Я так тебе благодарна! Большое спасибо! Ты выручил из беды мою госпожу, жизнь которой так драгоценна!
Похоже, что Шива ее не слушал. Как одержимый, он не отрывал глаз от госпожи Криттики. Его выражение лица даже вызвало смешок у служанки. Ей пришлось отвернуться, что бы скрыть улыбку.
Благородная девица же в смущении отвела глаза и вежливо сказала:
— Извини меня, воин, но я совершенно точно уверена, что не встречала тебя до сегодняшнего дня.
— Да уже не в этом дело, — улыбнулся Шива. — Там, откуда я родом, женщины не сражаются, а ты же отлично владеешь мечом. Для женщины, конечно.
«Проклятье!»
Кажется, он сболтнул что-то лишнее.
— Да что ты говоришь? — в ее голосе явно звучали воинственные нотки, вызванные его последними словами. — Что ж, ты тоже неплохо бился. Для варвара, конечно.
— Неплохо бился? Да я лучший из бойцов на мечах! — вскипел Шива. — Желаешь проверить?
«Проклятье! Что же я несу такое? Разве так производят впечатление на красавиц?»
Ее лицо тут же приняло отстранённое, даже немного надменное выражение:
— Я не собираюсь затевать с тобой поединок, чужестранец!
— Нет, нет, ты не так меня поняла. Я не собирался драться с тобой, просто хотел сказать, что всегда был достаточно хорош в боях на мечах, а сказал какую-то глупость. На самом деле я восхищен, как ты сражалась за свою свободу и жизнь. Ты — превосходный мечник. То есть, мечница… Я хотел сказать, ты — настоящая женщина…, — Шива вконец запутался в своих словах, утратив способность к связной и рассудительной речи как раз в тот момент, когда так в ней нуждался.
Криттика стояла с опущенной головой и беззвучно смеялась над этим необычным разговором.
Ее хозяйке, с одной стороны, хотелось наказать чужака за его неуместные и не вполне учтивые слова, но, ведь он спас ее жизнь. Она была истинной мелуханкой и беспрекословно следовала нормам и законам своей страны, поэтому смягчив голос, сказала: