— Не можешь уснуть? — ко мне спустилась Лесла.
Она так ничего и не сделала со своей одеждой, оставаясь наполовину обнажённой. Я удивлялся, неужели даже ночная прохлада её не смущает? Не говоря уже о моём похотливом взгляде.
— Никак, — пробормотал я, присаживаясь к стволу дерева.
— И я вот тоже. Волнуюсь, завтра важный день.
— Это какой ещё? — вскинул брови.
— Мы пойдём к Школе Страха, — ответила она и в голосе послышались нотки отчаяния. — Вряд ли нас туда возьмут, но попытаться стоит. Хотя бы в прислугу.
— В смысле? — ещё больше удивился я. — Неужто я ошибался в тебе?
— Не поняла, — девушка подняла голову и вопросительно посмотрела на меня, но даже в ночной тьме я заметил, что взгляд благодарный.
— Мы мало знакомы. Я вообще не знаком с этим миром. Но за сегодняшний день я понял, что ты непростая девушка. Бойкая, самодостаточная, — на мгновение замолчал, наблюдая, как меняется её лицо с печального на уверенное. — А тут, на тебе, в прислуги. Совсем себя не уважаешь?
— Спасибо, тебе, конечно, — кивнула она. — Но когда же ты успел понять меня? И дня не прошло, как мы встретились.
— Ну, — я замялся. — По общению, наверное. Называй это чуйкой.
Та одобрительно кивнула и обхватила колени.
— Надеюсь, эта чуйка окажется верной, — прошептала она. — Ведь наши родители не из бедных. А вот мы…
— Вы?
— Я и Ка, — подняла на меня взор. — Мы из знатных родов. Родители отправили нас в Школы, которые сами прошли. Думаю, ты понимаешь, что престиж семьи — это самое важное, а сами дети, их интересы, жизни, отходят на второй план. Мы просто инструменты для поднятия социального статуса родителей, — и снова уткнулась в колени.
— М-да, нехорошо это как-то, — пробормотал я после непродолжительной паузы. — И, получается, вас отправили в Школы, из которых потом выгнали?
— Как-то так, — тихо ответила Лесла. — Прости, тяжело об этом говорить.
На её глазах блеснули слезинки, и я заткнулся, мысленно ругая себя за бестактность.
Но помощь пришла оттуда, откуда её не ждали.
Тяжёлый удар сотряс дерево, и мы лишь чудом удержались на насиженных местах.
— Что такое? — ухватившись за ветки, свесился вниз.
Там, у корневища, бегал по кругу здоровый дикий кабан, злобны рыча и взрыхляя копытами землю. Иногда останавливался и, взяв небольшой разгон, бил мордой в ствол. Кровь из разбитого носа орошала листву и траву, но зверя это нисколько не беспокоило. Наоборот, казалось, что чем больнее он себе делает, тем злее становится.
— Охренеть, — только и смог выдавить я.
— Нет, нет, нет, — запричитала Лесла. — Только этого нам не хватало.