— Меня зовут Инги, — представилась вошедшая. — Я уже давно учусь у Скела.
— Вы ученица Школы Теней, — недоверие Леслы переросло в восхищение.
— Ага, — по-простецки кинула та и подошла ближе. — Вот, смотри, — повернулась боком, и мы увидели точно такую же татуировку, как и у нас.
— А как давно ты… вы, — замялась Лесла, когда поняла, кто перед ней стоит.
— Давай на «ты», терпеть не могу этого натянутого официоза, — отмахнулась Инги. — Я учусь уже несколько лет. Пять, если не ошибаюсь, — она резко выпрямилась и запрокинула голову, сделав задумчивый вид, при этом её груди так заманчиво всколыхнулись, что я снова ненароком залюбовался.
И снова толчок Леслы.
— Да, определённо пять лет, — наконец продолжила Инги. — Но это не точно, — осмотрелась по сторонам. — А чего это у вас так темно? — взмахнула рукой, и на стенах загорелись свечи, коих оказалось предостаточно.
— Откуда? — промямлил я. — Их же не было, когда мы искали…
— А, это простое заклинание. Видимо Скел сильно торопился и не думал, что задержится, поэтому и не посвятил вас в него. Хотя у него это постоянно так, — Инги присела напротив нас. — Вечно где-то витает в облаках. Кстати, есть чего пожевать? Жуть, как хочу утрамбовать что-нибудь в желудок.
— Да, конечно, — тут же спохватилась Лесла и упорхнула на кухню.
— Занятная девчушка, — улыбнулась ей вслед Инги.
— Ага, — проследил я за её взглядом. — А нас кормить не торопилась.
— Видимо, не заслужили, — она повернулась к нам. — Скел мне успел немного рассказать за вас. Как ощущения в новом месте? — послышались тревожные нотки.
«Неужели она мне сочувствует?»
— Так себе, честно говоря, — я неопределённо пожал плечами. — Сперва чуть не помер, когда в канализацию провалился и башкой треснулся, потом меня покидали ученики из Страха, в итоге одного из них я… убил, — последнее слово произнёс уже тихо.
Только сейчас до меня дошло, что я убил человека. Забрал жизнь у разумного существа. И меня совершенно не волновало, что это мог быть и не землянин и что он отличался от меня, что пытался убить. В итоге я пробил ему грудную клетку и испытал при этом удовольствие. Это больше всего меня пугало, я начинал получать удовольствие от насилия. Всю свою жизнь презирал подобное, готов был спорить до потери пульса, что убийства — это плохо, но… но в итоге стал таким же?
— Что? Прочувствовал адреналин в крови? — участливо спросила Инги. — Понимаю, первый раз, он всегда такой. Да и второй и третий, убийства — это нехорошо. Тут нечем гордиться. Но порой у нас нет выхода, — и положила ладонь на мою руку.