Теперь и Люк старается справиться со своими эмоциями, возбудившись от слов Фрейи «наша дочь» и сгорая от нетерпения выяснить, куда она клонит.
Он включает посудомоечную машину и, подойдя к окну, устремляет взгляд в темный сад.
– Оказывается, приемные родители позвонили тете еще десять лет назад – продолжает Фрейя. – И сказали, что девушка пропала. Исчезла. Они подумали, что она могла поехать в Индию – когда ей исполнилось восемнадцать, они рассказали ей все – и о ее происхождении, и обо всем остальном. И все это время тетя ничего мне не говорила о том звонке – не хотела меня расстраивать. И отважилась мне признаться только сейчас, когда я сообщила ей о твоем звонке.
– Она до сих пор числится пропавшей? – спрашивает Люк.
– Вроде бы. Но что значит – «пропавшей»? Она уже взрослая женщина – двадцать девять лет как-никак. И, как сказала в свое время полиция, вольна жить своей собственной жизнью, – Фрейя опять замолкает. Она явно храбрится, пытается убедить саму себя, что в исчезновении дочери ничего страшного нет. – Приемные родители сказали, что ничто не предвещало ее бегства, – добавляет совсем тихо Фрейя. – Девушка была послушной, домоседкой… в общем, им и в голову не приходило, что она может так запросто взять и убежать.
– А они не назвали ее имени? – спрашивает Люк уставившись в потолок.
– Нет, но тетушка сказала… – делает глубокий вдох Фрейя. – Когда она передавала этим людям нашу малышку, они спросили, можно ли назвать ее Фрейей. Но никто в нашей семье не знает, так они ее назвали или как-то по-другому.
«Наша малышка». Люк внезапно ощущает растерянность и подавленность. День выдался долгим и тяжелым.
– Спасибо, что рассказала мне, – говорит он.
– Не уверена, что тебе это как-то поможет. Я просто подумала, что тебе следует знать. Может, есть хоть слабая надежда, что женщина, приехавшая в вашу деревню, – наша дочь… Раз ты говоришь, что она так на меня похожа. Она все еще с тобой?
– Она исчезла.
Люк колеблется, снова разглядывая потолок и думая о Майло, а затем добавляет:
– Как наша дочь.
74
– У нас хорошие и плохие новости, – объявляет Сайлас, направляясь вместе со Стровер после совещания в рабочий зал. – Хорошие новости: шеф страшно доволен, что мы освободили Тони Мастерса.
В этот момент детектив замечает, что двое полицейских откровенно пялятся на его спутницу и награждает их взглядом, обычно предназначающимся для убийц.
– А плохие новости в том… – делает он паузу, усаживаясь за свободный стол.
– …что вы этим не довольны, – договаривает за него Стровер. Похоже, она узнает его все лучше и лучше. И даже начала называть его «боссом».