– Я не спала прошлой ночью, – отворачивается от него Лаура, отводя взгляд на главную улицу. – И ты тоже спал плохо. Ты снова кричал во сне.
А он-то надеялся, что Лаура не слышала. Похоже, кричал он громко, раз она уловила его крики, лежа на диване внизу. Интересно, Джемма их тоже слышала?
В последнее время его стали чаще мучить кошмары, в которых он просыпается только за тем, чтобы осознать, что все еще грезит. Тони смахивает со стола крошечную соринку кухонным полотенцем, перекинутым через плечо. Он ненавидит грязные столы.
– И вряд ли я буду спать лучше сегодня ночью, – продолжает Лаура, – зная, что эта Джемма находится неподалеку.
– Думаю, ты преувеличиваешь, – говорит Тони, стараясь не нагнетать обстановку. Они не привыкли спорить, оба предпочитают избегать конфликтов.
– Я преувеличиваю? – поворачивается Лаура к Тони лицом. – Тогда почему эта Джемма выбрала наш дом? Она могла постучаться в любую другую дверь в нашей деревне. Но она заявилась в наш дом, в котором якобы жила когда-то. Тебя это совсем не беспокоит? А вот меня пугает. И сильно пугает, Тони. А ты ничего с этим не делаешь.
У входа в кафе останавливается какой-то мужчина, идущий на станцию. Чертова Лаура! Почему нельзя было поговорить об этом дома?
– Открыто? – спрашивает мужчина, нервно оглядывая их обоих. Наверное, он слышал их ругань. – Мне нужен с собой в поезд бутерброд с беконом.
– Темпе[9] с веганезом? – предлагает гостю Тони самым любезным тоном, благодарный за то, что гость отвлек его от тяжелого разговора с женой.
– Пожалуй, – нерешительно отвечает мужчина.
Встав за прилавок, Тони готовит бутерброд, время от времени поглядывая на Лауру. Та стоит неподвижно у окна со сложенными на груди руками. Ему нужно стараться и угождать посетителям. Местные жители воспринимают его вегетарианскую пищу с поразительной непредвзятостью, учитывая то, что на месте его кафе раньше была деревенская пекарня. «От ларди до фалафеля» – так ее описывали «Приходские новости».
– Извини, мне нужно приготовить еду, накормить посетителей, – говорит Тони Лауре, когда мужчина уходит. За прилавком, отделяющим его от жены, он чувствует себя гораздо комфортнее.
– Тебя действительно ничего не волнует? – спрашивает Лаура; в ее голосе звучит, скорее, печаль, чем раздражение или гнев.
– Что именно?
– Джемма, то, что я думаю. Мои опасения.
– Не говори ерунды. Конечно же, меня все это беспокоит, – на этот раз Тони решает не подходить к Лауре и не пытаться ее утешить. Что бы он ни сказал или сделал – ничего не поможет. Он начинает протирать полотенцем стеклянные бокалы.