– Судя по всему, ваша командировка была длительной, – говорит Лаура.
– Похоже на то, – соглашаюсь я, начиная рыться в вещах еще энергичней. – Должно же найтись в этом чемодане хоть что-нибудь, что мне подскажет, кто я такая!
– Вы увлекаетесь йогой?
– Полагаю, да, – говорю я, все еще копаясь в своих вещах. «Ом мани падме хум».
– Я преподавательница. Виньясы-йоги. Мы могли бы позаниматься вместе. Вдруг это поможет.
– Это было бы здорово.
Лаура заставляет меня чувствовать себя все более виноватой. С того момента, как я пересекла ее порог, она была олицетворением доброты и участия. Я снова сажусь на пол и в беспомощном смирении захлопываю крышку чемодана.
– Не переживайте так, – говорит Лаура, снова дотрагиваясь до моего плеча.
– Там нет дневника? – спрашивает Тони, присаживаясь подле Лауры на диван. – Или счета за проживание в отеле?
– Думаю, все это было в сумочке. Извините.
– Вы ни в чем не виноваты, – говорит Лаура.
– Можно я вас кое о чем спрошу? – Тони косится на Лауру, и у меня складывается впечатление, что она порой очень беспокоится за слова, способные сорваться с его языка.
– Вы помните что-нибудь из того, что вы делали сегодня? До того, как постучались в нашу дверь с полчаса назад.
Я киваю.
– Вы помните вашу поездку сюда?
– Да.
– А полет в самолете не помните?
– Тони! – вмешивается Лаура, сжимая рукой его колено. Он кладет на ее руку свою.
– Все нормально, – говорю я.
Лаура меня защищает. Это мило с ее стороны, но мне все же нужно отвечать на вопросы Тони. Какими бы трудными для себя я их ни находила.
– Мне кажется, что все случилось, когда я направилась в бюро находок. В тот момент, когда его сотрудник спросил у меня имя и я не смогла его вспомнить. Мне тогда показалось, будто всему конец, мир рухнул.
– Не удивительно, – говорит Лаура. – Такое кого угодно выбьет из колеи. Полная дезориентация…
– Как страшный сон, – соглашается Тони, и в его тоне сквозит уже больше сочувствия.
– Я помню только один момент до этого – когда мой чемодан появился на «карусели», но… ничего из того, что происходило раньше.
У меня опять начинает кружиться голова.
– И вы не можете ничего вспомнить о своей семье? – спрашивает Тони.
– Я думаю, что нам не стоит продолжать этот разговор, – произносит, вставая, Лаура. – Пока ее не осмотрит доктор. Нам уже пора идти.
– Со мной все в порядке, правда, – смотрю я на Тони, внимательно изучающего меня.
– И свое имя тоже не можете вспомнить? Совсем ничего?
Я мотаю головой.
– Мне кажется, вас зовут Джемма, – продолжает Тони, откидываясь на спинку дивана. – Определенно Джемма.