На Натаниэле был тот же шарф, что и в прошлую встречу с Эдди. Молодой человек с крысиной мордочкой подошел поближе к проповеднику. Когда шум утих, он проговорил так, чтобы всем было слышно:
– А может, прибьем уродца?
«Да-а-а-а…»
Симбиот в голове Эдди зашипел в ответ на прилив адреналина от направленной на хозяина агрессии. Когда его попросили покинуть Убежище, он потерял доверие к этим людям. Сейчас его обида переросла в гнев.
Раздался громкий стук.
– Прекратите!
В помещении воцарилась тишина, как будто щелкнули выключателем. Итан встал, опустив кулак на перила. Явно рассерженный, он повернулся к священнику, всем своим видом показывая, что не потерпит дальнейших разглагольствований.
– Вы уже сказали свое слово, преподобный Рейкстро, – отрезал он. – Мы исполним решение Совета, и на этом все.
Преподобный злобно глянул на Итана. Натаниэль растворился в толпе.
После долгого напряженного молчания священник кивнул и пошел за Натаниэлем к выходу. За ними последовали и некоторые другие, но большинство собравшихся остались на своих местах. Итан повернулся к Эдди.
– Вы могущественное существо, мистер Брок, – признал он. – И способны на что угодно. Мы мало что можем сделать против вас. – Он улыбнулся и закончил мысль: – Но мы надеемся, что вы будете уважать наш образ жизни и хранить наши секреты.
Эдди глубоко вздохнул.
Потом он вздохнул еще раз.
Гнев, раскаленный как лава, бурлил под его кожей. Нужно было только расслабиться, и наружу извергнется Веном. Рот не хотел ему подчиняться, и он с трудом смог выдавить слова:
– Как скажете. – Эдди развернулся на каблуках и зашагал прочь. Он чувствовал на себе взгляд Элизабет. Она так ничего и не сказала, поэтому Эдди просто шел к двери.
Сзади раздался голос Итана:
– Библия говорит подставить другую щеку. Спросите у преподобного.
«К черту все это».
Он не обернулся.
Юнион-сквер, Сан-Франциско
Люди расступались перед ним.
Они отходили в сторону, как только видели его, рассыпались по сторонам, будто он излучал какую-то смертоносную энергию. Он стоял в тени возвышавшегося в парке памятника генералу какой-то давней войны, настолько погрузившись в собственные размышления, что едва замечал почти тридцатиметровую мраморную колонну.
Его мысли все еще были под землей.
С того самого мига, как он покинул Убежище.
Всю ночь он бродил в прохладной темноте Сан-Франциско, прокручивая мысли снова и снова, и наконец оказался на Юнион-сквер. Благодаря Другому ему почти не нужен был сон. Инопланетный симбиот изменил его, увеличил цикл бодрствования до невероятных пределов. А даже если Брок засыпал, то ненадолго.