Инопланетное вещество оказалось рядом с Дрейком. Он взял с ближайшего стола чашку Петри.
– Наши клиенты заплатят какие угодно деньги, лишь бы получить непревзойденного защитника, подобного тебе, – продолжал он. – На основании исследования твоей симбиотической половины – большое спасибо – мои ученые пришли к выводу, что это твое последнее «семя».
Он подставил чашку Петри под луч так, чтобы образец попал в емкость. Оказавшись в чашке, тот начал извиваться.
– Если бы я любил мелодрамы, я бы назвал его…
Он поднял чашку поближе к шару, в котором, отходя от агонии, висел пленник.
– …последним сыном Венома!
– Не нравится мне тут.
Тревор Коул ходил взад и вперед длинными размашистыми шагами, задевая носками ботинок больничную плитку на полу. Вся комната была белой. Пол, стены, потолок. Скудная меблировка из матовой нержавеющей стали отражала свет. К полу был привинчен стол с пятью стульями. Однако сидеть за ним никто не собирался: по его краям шли канавки, которые заканчивались стоками на углах.
Это был даже не диагностический стол.
Это был стол патологоанатома.
В комнате было так светло, что глаза болели и начиналась мигрень. Техник, который привел их, назвал это Бледной комнатой. Что ж, ей действительно подходило такое название.
– Ох, ну сядь, – рявкнула на него Лесли Геснерия. – От твоих хождений ничего не изменится.
Еще трое из тех, кто успешно прошел испытания в пустыне, согласно зашумели. Тревор повернулся, ткнул в мужчину, который сидел, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол. Он закинул руки за голову, демонстрируя темные татуировки.
– Ты почему такой довольный, Рамон? – спросил Коул.
Рамон Эрнандес вздохнул, но не шевельнулся, только поднял бровь.
– Я доволен, пока мне платят.
– Не нравится мне Бледная комната, – повторил Коул.
– Не так уж тут и плохо. – Эрнандес пожал плечами. – Хоть светит не так, как в пустыне за пределами Кандагара, где солнце будто ненавидит тебя за то, что ты под ним живешь.
– Даже не так, как в Мохаве, стоит только выйти за пределы базы.
Донна Диего перебирала пряди волос.
Коул зарычал и вскинул руки, отмахиваясь от их слов.
Диего поставила локти на стол.
– У тебя есть целых три квадрата и раскладушка, солдат, что ты жалуешься?
– Мы все равно что пленники.
– Ну, ты не пленник.
Коул перестал расхаживать по комнате и пристально посмотрел на Диего.
– Думаешь, мне дадут уйти? Или тебе? Да любому из нас, раз уж на то пошло?
– Я не хочу отсюда уходить, – ответила она. – Тут мистер Дрейк что-то затевает.
– А знаешь что?
– Что-то хорошее. – Диего обожгла Коула взглядом. – Что-то значительное.