У высокого терема послушает».
«Душа болит, а сердце плачет.
Торг городской уже шумит.
А тот, кто любит, сам не знает
Зачем идёт, с чего сердит».
Гормональный шторм. Какая логика?! Какие мозги?! Мало того, что вчера побил-поломал, так ещё и нынче туда же намылился. Забыл русское народное: «Не гуляй где попало — опять попадёт».
«А у молоды Марины вечеринка была,
А и собраны были душечки красны девицы,
Сидят и молоденьки молодушки,
Все были дочери отецкие,
Все тут были жены молодецкие.
Вшел он, Добрыня, во высок терем, —
Которые девицы приговаривают,
Она, молода Марина, отказывает и прибранивает.
Втапоры Добрыня ни во что положил,
И к ним бы Добрыня в терем не пошел.
А стала его Марина в окошко бранить,
Ему больно пенять».
Сразу видать — у богатыря мозги-то по-вынесло, помороки-то по-вышибло. Девять лет службы у Крестителя — всякую соображалку отбили. Ну, нахулиганил, побил-поломал вещицы дорогие. Так извинись! Обругали-то за дело. Но Добрыня — «ни во что положил».
Колдовское заклятие? Заговор-наговор-приговор? — Плюнь через левое плечо, попрыгай на одной ножке посолонь, перекрестись троекратно, водицей родниковой ополоснись, батюшке занеси, в пол лбом постучи. Есть же известные, народом проверенные, способы! Голуби целующиеся не по ндраву? Так ведь и сам можешь. К иконе приложиться.
«Три да ещё семь раз подряд
Поцеловать столетний медный
И зацелованный оклад».
Глядишь, и полегчает. А Добрыня, вишь ты, церкву соборную — мимо прошёл. На чужой двор без спроса ввалился. У людей там девишник-бабёшник, и тута он припёрши. «Незванный гость — хуже татарина». Или, всё-таки, лучше?
Встал у терема да бабские разговоры подслушивает. Экое непотребство! Будто и не мужик вовсе. Ещё за вчерашнее не рассчитавши, а седни незван вдругорядь заявивши. А ещё говорят — богатырь святорусский. Невежа безмозговая.
«Завидел Добрыня он Змея Горынчата,
Тут ему за беду стало,
За великую досаду показалося;
Сбежал на крылечка на красная.
А двери у терема железные,
Заперлася Марина Игнатьевна,
А и молоды Добрыня Никитич млад
Ухватит бревно он в охват толщины,
А ударил он во двери железные недоладом,
Из пяты он вышиб вон,
И сбежал он на сени косящаты».
У хозяйки друзья-подружки, гости разные. Да какое твоё, собачий сын, дело?! Тут частное владение! Территория прайваси! А этот из себя ОМОН строит. Без прокурора. Ему, прикинь-ка, «за беду стало»! Хамло неумытое.
«Неприкосновенность жилища» — слышал? — Не слышал. Богатырь, чего возьмёшь. Ни ума, ни вежества. Только и горазд окна бить, двери ломать да женщин пугать. Ему, вишь ты, «за великую досаду показалося»! Крестись, коли кажется.