– А они что могли рассказать?
– Дворники? Очень много могли рассказать. Кто когда пришел, кто с кем, кто к кому и так далее.
– Па! Мне, честно говоря, от этого…
– Неприятно? Или даже противно?
– Угу.
– Ну, так работают все компетентные органы. Во всех странах. А не противно будет, когда кто-то кого-то убьет, или заговор устроит? Ты утром проснулся, а во дворе – фашисты! А? То-то!
– И на Западе так?
– Как на Западе, я не знаю. Но если там не так, то скоро будет так.
– Почему?
– А потому шё иначе нельзя. Людям слишком свободу давать нельзя. Развалят государство.
– Кто развалит?
– Найдется, кому развалить. У любого государства есть враги. Шёбы с ними бороться, и созданы органы госбезопасности. Если у страны не будет этих органов, тогда, всё! Пиши «пропало»! Кто-то обязательно использует эти свободы во вред стране. Наши тоже сейчас подкармливают всякие движения «За мир». Только толку нет.
– Чего?
– Потому шё при Сталине была идея, энтузиазм. «Сегодня лучше, чем вчера, а завтра лучше, чем сегодня!» Вот так жили! И это была правда! Шё Сталин для себя старался? Для страны, для людей. Перед самой войной уже начали жить неплохо. И с каждым годом все лучше. То, шё были перегибы, так это да. Было. Но Сталин так видел политику. Приди ты, и увидь своё! А шё сейчас? Одна видимость. Какие они коммунисты? Посмотри, шё делается! Поэтому мы и имеем сейчас такое «счастье». То повышение цен, то этого не хватает, то другого. А как воруют? Это же уму не постижимо! Не воровали бы, так всего бы хватало! При Сталине разве так могло быть? У женщины тогда, если появлялись сережки какие-то маленькие, так сразу могли спросить: «А на какие средства?» Конечно, тогда были люди, у которых были домработницы, автомобили. Но сколько было таких людей? Единицы. Их все знали. Мой дядя до войны был начальником мобилизационного отдела Одесского областного военкомата. Его фамилия Гольцман. Ты представляешь себе эту должность? Одесса – это порт, это промышленный центр, это пограничный город, это штаб округа! Вот, шё такое Одесса! Так вот у дяди была служебная «эмка», домработница. Он был полковником. А сколько в Одессе тогда было полковников? Зато сейчас? Боже мой! Идет какой-то… и на солдата не похож, а уже полковник! Ой! Нет сил!
– Мальчики, я извиняюсь, но мы уже подходим к ресторану, – сказала мама. – Я и сама заслушалась.
Только тогда я ощутил, что хочу есть. Похоже, что и папу разговор увлек, потому что вопросы питания он не пускал на самотек. Мы зашли в ресторан. Днем там было малолюдно. Папа сказал, что басни соловья не кормят, и мама сделала заказ. Во мне же боролись два чувства – голод и любопытство. Голод я скоро удовлетворил, а, вот, любопытство – нет.