В таком плачевном состоянии я пришел домой. Как назло, папа был там. Он посмотрел на меня поверх очков, и спросил: «Шё? На улице дождь?» Пришлось обо всем рассказать. Он ничего не ответил, а продолжил читать газету. Вдруг он, как будто никому, сказал:
– Вот я себе думаю, а чего Богданова вылила на тебя воду?
Я растерялся.
– Откуда я знаю? – сказал я. – Идиотка, потому что.
– Идиотка? Не знаю. Но думаю, шё она так сделала, потому шё вы ей мешали. Так? Не, ну так?
– Не знаю. Может быть. Дать бы ей…
– О! А раз так, раз вы ей мешали, она решила вас прогнать.
– И что?
– То есть, шё получается? Получается, шё когда кто-то кому-то мешает, от него стараются избавиться. Так?
– Наверное.
– Наверное… Наверное! Вот в этом все дело!
– В чем?
– Да это я про тех двух сволочей. Про Мишку.
– А-а!
– Смотри, шё получается. Их кто-то послал к Мишке. Может, и не хотели убивать. Хотели просто припугнуть, или еще шё-то. Но случилось, так как случилось. Как говорится, эксцесс исполнителя. Думали одно, а получилось другое. Хотя… Может, и сразу планировали убить. Кто знает?
– Так. И что?
– И что? А вот что! Эти босяки убили, и должны где-то отсидеться. Так? Это, во-первых. Смотри дальше. Они отсиделись. Кто-то их кормил, давал пристанище, следил, шёбы они много не болтали. За это время следствие зашло в тупик. Сроки вышли, дело, наверное, сдали в архив. Все это легко можно было бы выяснить. Если бы я работал. А так… Я же сейчас никто.
– Спроси у Теплухина. Он же к тебе так относится…
– Хм! У Теплухина? Ваня – хороший парень. Это так и есть. Но он на службе. Я не могу его просить.
– Чего?
– А того, шё он начнет спрашивать, и у него могут начаться неприятности. Обязательно об этом узнают. И тогда начнется… Кто, чего и почему? Оно ему надо? Оно ему не надо. И нам тоже не надо. Не! Зачем подводить людей? Сами постараемся.
– Есть мысли?
– А ше, было такое, шеб у меня их не было? Я даже когда сплю, думаю. Или мне это снится, ше я думаю? Я пошутил. Мысли есть.
– А какие мысли, можешь сказать?
– Ну, смотри. Я не договорил. На чем я остановился?
– На том, что они где-то должны были отсидеться, их кто-то должен быть кормить. А теперь дело, наверное, сдали в архив.
– Да… Сдали в архив… Тут, вот какое дело. У меня есть идеи по поводу того, кто их мог держать, кормить и дело тормозить. Тут не все так просто. Но, как только узнают, что я на подходе, так сразу и начнется суета. Теплухин мясо принес чего?
– Не знаю. Просто так. Из уважения.
– Это конечно. Но не все так просто. То, что он ходит ко мне, об этом знает его начальство. Мало того! Оно эти походы санкционирует. То есть разрешает. Чего? Жалко старого еврея? Не. Им меня не жалко. Тут шё-то другое. Шё другое? Другое – это то, шё они хотят знать, шё я узнал. Чем я дышу. Вот они Ваню и посылают. Раз он принес такой шмат мяса, да еще и колбасу и ветчину из спец. цеха, так значит, я куда-то близко подошел.