– Ну, шё? Как дела? Ты, наверное, хочешь шё-то спросить, а?
– Конечно!
– Так спрашивай. А то, как-то дома не та атмосфера. Ты тут не при чем. Это после того случая… Шё ты думаешь? Мне тоже неприятно. Но… Шё можно сделать…? Ладно! Я тебе честно скажу. Для меня то, шё случилось с ними, не было чем-то неожиданным.
– То, что их нашли повешенными?
– Нет. То, шё их нашли, это не неожиданность. То, шё их повесили… Вот о чем речь.
– Ты об этом знал?
– Ну, как тебе сказать…? В общем, знал. Мне предложили только два варианта. Один из них – вот такой.
– А второй?
– А второй, тебе лучше не знать. Этим красавцам даже так лучше. Поверь мне!
Мы замолчали. Мне оставалось только догадываться, о каком варианте, еще худшем, чем смерть, могла идти речь. Я этого не выяснил никогда. Но не меньше меня интересовал еще один вопрос. И я его задал.
– Па!
– Да.
– Ты часто повторял, что ты – последний еврей из КГБ. Так расскажи мне, почему тебя оттуда уволили.
– Да… Я все ждал, когда ты меня об этом спросишь. Даже представлял себе, как я на него буду отвечать.
– И как?
– В одном случае, я должен был тебе положить руку на плечо, и сказать таким, знаешь, тоном умудренного опытом старика: «Правильный вопрос задаешь, сынок!» В другом случае, я начинал играть бровями. Слава богу, есть чем. А потом, пыхтя, начинал шё-то бормотать…
– Так какой сегодня будет вариант?
– Никакой.
– То есть?
– Ну, ни один из них.
– А!
– Дешёвка, эти все варианты! Какой-то театр. Так разве разговаривают люди?
– Но я все равно спросил.
– Ну, да… Рано или поздно это бы произошло.
– Так, что? Как это все было?
– Ты, прямо, как следователь.
– Ну, расскажи!
– Да все просто. Ничего героического.
– Ну и хорошо. Расскажи, как есть.
– Тогда слушай… В 67 году арабы проиграли Израилю войну. За шесть дней он раздолбал армии и авиацию нескольких арабских стран. А наши их готовили, давали им оружие, понимаешь. А шё вышло? Пшик! И это в год 50-летия Великого Октября! Такую оплеуху наши вытерпеть не могли. Надо было отмстить сионизму и израильской военщине. Как-то отыграться. А на ком отыграться? О! Правильно! На своих евреях. Нас терпеть никогда не могли. А тут удобный случай подошел… Есть, так называемый, вопрос двойной лояльности. Слышал?
– Нет.
– Так слушай. Я тебе расскажу. Во многих странах, и до появления Израиля, и особенно после, стали задавать вопрос о двойной лояльности местных евреев. То есть, кому евреи преданны, своим собратьям-евреям, Израилю или той стране, где они живут? Вопрос, честно говоря, не простой. Если бы здесь, к примеру, объявили сбор денег для Израиля, уверяю тебя, каждый бы дал. Пять рублей, но дали бы! Я не знаю таких, которые бы не дали.